Алмазы Цирцеи

Девушки слушались с завидной готовностью, и Вера хвасталась тем, что уже не одну из них спасла от неприятностей.

– Ты не представляешь, Леночка, на что способны некоторые клиенты! – делилась с подругой старшая горничная. – Бывают такие уроды, устраивают скандал просто ради удовольствия, чтобы погубить беззащитного человека… А девочке восемнадцать лет, она из небогатой семьи, богатая ведь убирать чужую грязь не пойдет… Она всего боится, всему верит. Вычтут с нее неправедно раз, другой, от зарплаты ничего не останется, чаевые ничтожные… Ну она с отчаяния и украдет, в самом деле. Как говорил Ницше, падающего толкни!

– Ты… читала Ницше? – с уважением поинтересовалась Елена.

– Да я ведь когда-то училась на философском… – Вера сбила несуществующую пылинку со своего жестко накрахмаленного белого передника. – Миллион лет назад, когда по Земле ходили динозавры. Ладно, что об этом вспоминать? Ты-то ведь тоже, когда поступала в свой педагогический, не думала, что угодишь в гостиницу!

Елена не видела особой беды в том, что «угодила в гостиницу», но мечтала обзавестись хотя бы толикой того авторитета, которым обладала Вера. Елену слушались, но не всегда с первого раза. Она сама понимала, что доводы не всегда действенны там, где нужен просто приказ или даже угроза, но приказывать и угрожать еще не научилась. Ей отравляла жизнь вражда с коридорным Сергеем, и женщина ругала себя за излишнюю откровенность, проявленную в задушевных беседах с Верой. Она подозревала, что та поделилась подробностями ее личной жизни с половиной персонала. Во всяком случае, Елена иногда ловила на себе излишне внимательные взгляды, которым не находила объяснения.

Люкс 617 уже давно пустовал. Прошла неделя, как из него выехала беспокойная гостья, а за это время так никто и не заселился. Более дешевые номера шли нарасхват, а в двухкомнатный пока заглядывали только горничные – смахнуть пыль и отрегулировать кондиционер. Новый постоялец появился, когда Елена еще не успела приехать на работу. Зато его видела Вера, лично помогавшая устроиться жильцу, который произвел на нее большое впечатление.

– Иностранец, из Бельгии, – ответила она на вопрос Елены. – Оч-чень любезный мужчина. Немножко говорит по-русски. Ну, я с ним на английском общалась. Знаешь, кто он? Думаешь, бизнесмен или турист? Нет, антиквар! Багаж у него был негабаритный, вот я с нашими ребятами и возилась, устраивала. В камеру хранения он его сдать не пожелал. Здоровый такой, страшно тяжелый ящик. Его пока на тележку втащили, замучились! А потом антиквар попросил принести ужин в номер, в ресторан спуститься не захотел. Я думаю, боится расставаться со своим ящиком. Как будто его легко украсть! Вещь килограммов на сто с лишним!

– Да мне все равно, – отмахнулась Елена. – Лишь бы он не напился и не устроил среди ночи концерт!

– Он заказал только пиво, – успокоила ее Вера. – И вот насчет него у меня нет никаких сомнений! Мужик абсолютно нормальный. Кстати, та дама из Питера мне сразу не понравилась, только я уж не стала ничего тебе говорить.

И впервые Елена подумала, что приятельница могла бы пореже разглагольствовать о своей необыкновенной интуиции. «Может, я начинаю наконец осваиваться?»

Оставшись на шестом этаже, где находился ее пост, одна, женщина занялась делами, перешедшими к ней по наследству от дневной смены. Позвонила в службу ремонта, выясняя, когда приедет мастер чинить лифт, отказавший несколько часов назад? К счастью, сломан был не грузовой, иначе антиквар из 617-го люкса не смог бы уединиться в номере со своим ящиком. Второй пассажирский лифт работал исправно, так что особой проблемы не возникло. В ночное время движение в отеле вообще становилось меньше. Но завтра предполагался большой заезд постояльцев, несколько экскурсионных групп, так что починить лифт было необходимо.

Она порядком истрепала себе нервы, выясняя по телефону, выехал ли уже мастер, напоминая диспетчеру компании, что лифт находится на гарантии, и грозя штрафными санкциями. Добившись только неопределенных обещаний, она осталась очень недовольна собой. Положив трубку, Елена перевела дух, щурясь в пространство, соображая, что еще можно придумать и кому пожаловаться. В этот миг она боковым зрением отметила некое движение в коридоре.

Елена взглянула туда, где ей померещился мелькнувший темный силуэт, но коридор был пуст. На стенах, выкрашенных в персиковый цвет, мягко сияли хрустальные плафоны, бросавшие блики на лепнину потолка и толстый серый ковер, застилавший пол. Все двери в номера были закрыты. В конце коридора темнело окно, наполовину прикрытое белой шелковой «маркизой».

«Показалось», – решила Елена, снова углубляясь в размышления, в надежде найти какой-нибудь рычаг воздействия на службу сервиса. Она по инерции продолжала смотреть в сторону коридора, и ее внимание вдруг привлекла красная табличка на цепочке, висевшая на ручке люкса 617. Табличка слабо раскачивалась. Раз, другой, остановилась. «Ее только что вывесили», – машинально отметила про себя Елена.