Алмон

– Погоди, Аргон, я еще не все сказал. Видишь ли, господства тебе повсеместного захотелось, да, Терра? Ничем не побрезговала, даже Дракулой! Теперь бегаешь и помощи просишь? Не знаешь, как поступить, да? А подвести под смерть Алмона в Мертвой Зоне – на это ума хватило? А отправить на Землю вслед за измученной девчонкой эту старую скверную дрянь? А всю жизнь мою развалить, только потому, что я не продаюсь? Это ты смогла?

– Да, Сократ, ты действительно многое знаешь, – лицо Терр-Розе застыло. – Знаю, что совершила много непоправимого, я этого и не отрицаю. Видишь ли, ты тоже мало с кем и с чем считаешься на пути к своей цели…

– Знаешь что, дорогостоящая, – перебил не на шутку разозленный толстяк, – никогда, слышишь, никогда я не шел по трупам и не торговал собой направо и налево! Никогда я ни перед кем не нагибался, даже перед Патрицием! И что ты можешь знать о моих целях? Что?!

– Действительно, – четко очерченные губы Терры дрогнули в улыбке, – что я могу знать о целях мелкого мошенника и незадачливого авантюриста. Аргон, Олавия, – Терр-Розе поднялась, – прошу прощения за мое неуместное вторжение в ваш дом.

– Постойте, – сказал Аргон, – вы наша гостья, и мы с супругой просим вас остаться хотя бы для того, чтобы разделить наш запоздалый обед.

– Да, дорогая, – кивнула Олавия, – оставайтесь. Вы устали и расстроены, вам необходимо отдохнуть и собраться с мыслями. Мы никуда вас не отпустим.

– Аргон, Олавия, вы должно быть плохо понимаете весь размер данной ситуации, – сказал Сократ. – Если вы на самом деле собираетесь оставить этого вампира во дворце, то уйду я. И поверьте, это не из вредности, я просто с этой женщиной не могу дышать одним воздухом.

– Сократ, – сказал Аргон, – я тебе верю, но и ты мне поверь. Терр-Розе действительно нуждается в помощи, и мы на самом деле не можем отлучить ее сейчас от нашего дома.

Сократ резко встал из-за стола, легкое серебряное кресло опрокинулось и с чеканным стуком упало на пол. Толстяк быстро вышел из гостевой залы, захлопнув за собой светло-зеленую дверь.

* * *

– Дракула, ты что-нибудь слышал о сокровищнице Нептуна?

Лежа на толстом ковре, устилающим пол дракуловской спальни, Палач курил, созерцая потолок. Облаченный в пурпур и золото, вампир пристально рассматривал свое отражение в зеркальной стене, тщательно укладывая длинные седые пряди волос. Пряди были хоть и длинными, но довольно редкими, поэтому особой пышности не получалось.

– Ты о сокровищнице на дне Океана?

– Именно, – Палач наблюдал, как красиво разлетаются дымные волокна.

– Не затмевай мне мысли перед приемом! Кстати, – Дракула взглянул на отражение развалившегося на ковре Палача, – а в честь чего сегодня такое торжество собирается?

* * *

Сопровождали Нэскея всего два человека – один совсем молодой, его, Нэскея, возраста, другой чуть постарше, с седыми висками. На костюмах сопровождавших, ближе к левому плечу, виднелась крошечная остроугольная эмблема, являвшаяся единственным ярким пятном на темной, нехарактерно строгой для Дворца одежде. Нэскей немного необычно ощущал себя в великолепном красно-золотом облачении. Рубиновую ткань, плотную, но удивительно мягкую на ощупь, покрывало тончайшее золотое плетение, красно-белое золото искуснейших браслетов оплетало руки юноши от запястий до предплечий, грудь его отягощали цепи с символами Силы и Власти Империи Марса.

На миг Нэскей замер перед входом. Сопровождающие распахнули малахитовые двери, и юноша шагнул в Залу.

* * *

– Терр-Розе, – произнесла Олавия, когда за Сократом захлопнулась дверь, – вы можете оставаться здесь сколь вам угодно, но если бы вы с Сократом заключили хоть какое-то подобие перемирия…

– Боюсь, это не реально, – вздохнула Терра. – Лучше мне все же уйти.

– Вы очень расстроены и я не отпущу вас в таком состоянии. Уверена, мы с Аргоном что-нибудь придумаем и помирим вас.

– Сомневаюсь, что такое в принципе возможно…

Внезапно в залу влетела Ластения.

– Как же вы могли его прогнать? – выкрикнула она безо всяких предисловий. – Что вы ему такого наговорили? – Девушка обратила пылающее лицо к Терре. – Вы… вы… это он из-за вас ушел, да? Он из-за вас ушел! Вы здесь появились, и он сразу же ушел! Он ведь тонкая, чувствительная натура, а вы… оскорбить его сумели! Он, должно быть, вещи сейчас собирает. И если он уйдет, я не знаю, что с вами сделаю! Слышите?!

– Ластения, опомнись, что ты говоришь? – Аргон едва не потерял дар речи.

– А вы, отец, не вмешивайтесь! – Ластения с трудом сдерживала рыдания. – Если он уйдет, я уничтожу эту женщину!

Она бросилась к дверям и уже на пороге крикнула так, будто это были последние слова в ее жизни:

– Я люблю его! Слышите?! Люблю!

Хлопнула дверь. Воцарилась тишина.

– Вот так вот, да? – медленно произнес Аргон. – Изумительно…

– Да о ком это она? – Олавия в растерянности посмотрела на Аргона. – Кого она любит-то?

– Сократа, дорогая. Наша девочка влюбилась в Сократа.

* * *