Алмон

– В смысле – халаты? – с надеждой уточнил Денис, поправляя на груди цепь с диском универсального переводчика.

– Ну, можно и так назвать.

– Мужчины, – Дэн переводил взгляд с толстяка на полуволка, – не поможет ли мне кто снять этот китель… кафтан… камзол? Там и на спине застежки, я себе руки выломаю, пока доберусь до них.

– А ты думал, во дворцах прямо все так легко, да? – хмыкнул Сократ.

– Идем, – сказал полуволк.

Дэн с Алмоном вышли. Анаис присела в кресло у окна, рядом с Ластенией.

– Анаис, ты выглядишь подавленной, – заметил Сократ. – Что-то случилось?

– Я посадила своего отца в тюрьму, а в остальном всё прекрасно.

– Давай рассмотрим этот вопрос с другой стороны, – Сократ отмахнулся от сигаретного дыма Терр-Розе. – Вот две чаши весов: на одной – твои личные эмоции, симпатии, антипатии, желание наладить хоть какой-то диалог с Георгом, а на другой – дела государственные, межпланетные, я бы сказал, дела и жизни огромного количества людей, у которых тоже есть свои эмоции, симпатии и антипатии. Им вообще нет никакого дела до ваших и наших с Патрицием отношений, они просто хотят жить спокойно и счастливо. Анаис, ты царственная особа, ты – Высшая. Вы – Георги, высочайший титул в Солнечной Системе, вас таких лишь двое. У тебя вообще не должно быть ничего личного, тем более, если уж возникают такие вот глобальные вопросы. Умоляю, прекрати терзаться, думаешь, нам легко? Думаешь, Алмону светло и чисто на душе, особенно когда он тебя такой видит? Ты на Ластению глянь, она опять рыдать собирается.

– Не собираюсь, – девушка смахнула слезы, – честное слово не собираюсь. Давайте поедем куда-нибудь все вместе? Мы уже столько времени во дворце… и никуда не выходим дальше сада. Я Денису Сатурн показать хочу.

– Что, понравился тебе парнишка синеглазый? – Сократ с ухмылкой подхватил новую тему разговора. – Вон он как вокруг тебя танцует, прямо загляденье.

– Ничего он не танцует, – на смуглых щеках Ластении вспыхнул румянец, – мы просто общаемся. С ним очень интересно и вообще…

– Сократ, да отстань же ты! – отрезала Терра. – Вечно суешься не в свои дела! Ластения, милая, ты не сомневайся, Дэн прекрасный молодой человек, ни на каком Меркурии такого не сыщешь.

– А вот Меркурий я попросил бы не трогать!

– А ты не лезь, когда я разговариваю!

– Уже деремся? – в комнату отдыха вошел Алмон. Он повесил на спинку кресла одежду Дэна, поставил на пол сапоги. – В чем суть скандала?

– Ни в чем, – отмахнулась Терра. – Алмон, прошу тебя, скажи там кому-нибудь, пусть с завтраком поторопятся и принесут мне напитка бодрости.

– Хорошо, – кивнул Алмон и снова вышел.

Анаис сидела, опустив голову. Пушистые пряди, выбившиеся из-под тончайшей золотой сетки, падали на лицо.

– Э-кх! – Сократ выбрался из мягких диванных объятий, подошел к Анаис и присел перед нею на корточки. – Анаисинка, не заставляй меня быть вредным.

– Все хорошо, – она подняла голову. Аквамариновые глаза были спокойны, а на дне, в глубине зрачков мерцали далекие искры грустных улыбок. – Просто ночь – это не мое время суток, мне ночами все время как-то не по себе, особенно этой ночью. Я уж думала, она никогда не закончится, никогда не наступит утро, и я никогда не покажу вам своего подарка.

– Подарка? – Сократ лукаво прищурил шоколадные глаза. – Ты нам подарок приготовила? Большой? Красивый? Дорогой?

– Не очень большой, не особо дорогой, – улыбнулась девушка, – но очень красивый. Вам понравится.

* * *

– Дракула, может не надо? – Палач смотрел на старого вампира. Они стояли у дверей кабинета Патриция. – Я не хочу туда идти.

– Воля твоя.

Облаченный в роскошные алые одежды старик будто стал выше ростом и шире в плечах, казалось, бледное лицо Дракулы даже излучает холодное, остро отточенное сияние. Он толкнул тяжелые кабинетные двери, и дохнуло терпко-пряным: сигарным дымом, пропитавшим собою каждый кабинетный уголок, да запахом уникального дерева сугрета, так часто горевшего в камине. Палач стоял на пороге, смотрел на инкрустированные стены, резной потолок, портьеры, прикрывающие хрустальное окно, письменный стол, кресло… и не мог найти в себе силы сделать шаг вперед. Дракула, тем временем, присел в кресло и принялся передвигать предметы, стоявшие на столе. Взял пепельницу из черного стекла, осмотрел ее со всех сторон и отставил прочь. Взял кубок, украшенный Драгоценностями Космоса, зачем-то понюхал его и тоже отставил. После взялся за бумаги.

– Дракула, уйдем отсюда, прошу тебя.

– Куда? – вампир поднял взгляд на молодого человека. – Куда это я должен уходить из своего дома? И чего ты всё на пороге стоишь?

Палач не двинулся с места.

– Дракула, мы не имеем права здесь находиться.

– Мы имеем. И только мы имеем право находиться здесь. Патриций сказал, что мы и никто другой должны оставаться во Дворце и ждать его возвращения, значит, нам и управлять Марсом.