Алое Пламя (СИ)

— Не надо, пожалуйста… — тихо, дрожа и смотря и так расширенными зрачками, произнёс парень. — Я… я… в последний раз видел Рема на Старой улице, мы шли к заброшенной лесопилке, но н-нас напали, а я убежал… но я, правда, никого не убивал… я только совсем недавно вступил… совсем… не убивайте… пожалуйста.

Вермир встал, повернулся спиной, тяжко вздохнул.

— Зачем ты вступил?

— Есть нечего было… а ребята сказали, что ничего делать не придётся, только говорить, и никто не тронет.

— Знаешь, о чём я сейчас думаю?

— Н-н-нет…

— О том, что надо сломать руку, — спокойно, но зловещие нотки проникли в голос, сказал Вермир, — о природе, о тебе… о себе.

Парень сглотнул, сжал челюсти от ломающей боли в боку.

— В-вы ведь добрый человек, я это вижу, подобно вам, просто вы запутались.

— Что ты сказал? — ошарашено спросил Вермир, оглянувшись, хоть ничего, кроме оттенка чёрного, не увидел.

— Э-это правда, — собрав поломанный дух по кусочкам, ответил парень. — Драконоборец не может быть злым, плохим, просто… этот город заставляет склониться каждого, заставляет делать плохие вещи… против него нет силы, это болото засасывает любого, остаётся только выгнать всех и сжечь, снести этот проклятый город, иначе не будет конца, ведь мы и есть это проклятие.

В груди Вермира что-то бесшумно и безболезненно лопнуло, разливая тепло, пустота наполнилась до краёв, кровожадность утонула, растворилась.

«Ошибся? Неужели не увидел? Я вообще что-нибудь вижу?», — с просыпающейся паникой подумал Вермир. — «Ничего… только темноту….».

В глаз ударил ослепительный свет, Вермир прикрылся рукой, будто вот-вот ослепнет или сдует. Пуская большие языки, показалось белое пламя. Сверкающее, необъятное, пленявшее могуществом и красотой. Прямо как многие годы назад, когда Вермир был совсем мал, в город приехал драконоборец и ужаснулся и подчинился могуществу, заключённому в маленьком, растущем теле.

«Наставник…», — подумал Вермир, ощущая, как сползающая слеза нервирует кожу, но стойко перенося незаметную слабость. — «Вы тоже чувствовали это? Неужели я…».

Вермир посмотрел на грудь, но ничего, кроме темноты, не увидел.

«Моё пламя… исчезло…», — судорожно, словно произошло что-то неестественное, невообразимое, невозможное, подумал Вермир и врезался спиной в стену.

— Ч-что такое? — спросил парень.

— Ты… я не знаю тебя и не вижу, но… если отпущу, что будешь делать?

«Он же в моей власти», — промелькнула мысль в голове Вермира. — «Он всё ещё в моей власти. Я могу отобрать это пламя. Я могу забрать его силой. Отбери, отбери пламя и зажги своё…».

Вермир вскочил, нависнув над парнем, сохраняя власть, сохраняя позицию силы.

— Уехал бы, — ответил парень, окончательно успокоившись. — Теперь меня здесь ничего не держит… только не уверен, что получится, хоть и оцепление города стало слабее, но я не уверен… И почему всё так вышло? Я ведь никому не хотел навредить, только… не пропасть самому. Сейчас, да и тогда, я осознавал, что помогаю делать плохие вещи, ужасные вещи… и это знание не даёт спокойно спать.

Все чёрные, просмолённые гадкой ухмылкой мысли вытекли, словно гной. Вермир, не в силах совладать с собой, заворожено смотрел на пламя, окутывающее, словно плед, дарящее успокоение, тепло не даёт упасть в пропасть.

«Это невозможно… Оно подчиняет, заставляет склониться, заряжает светом. Этому невозможно противостоять», — подумал Вермир, шагнув назад.

— А что вы будете делать? — спросил парень, подняв взгляд.

— Я… я… — запинаясь, ответил Вермир и ещё раз шагнул, осознавая, что совсем не думал о будущем, не размышлял о том, что будет дальше после того, как всё закончится. Вихрь гнева взвился, огрызнувшись на безграничную, спокойную и тёплую силу, словно загнанный, прижатый к стене зверь, испытавший страх и колебание. — Это неважно. Просто… беги отсюда.

Вермир развернулся и пошёл прочь, по мере отдаления от влияния пламени, грудь пустела, наполняясь гневом на себя за слабость, за трусость, за страх. Когда он шёл по улице, по которой недавно бежал, то отчётливо понимал, что парень солгал, он разбойник и убивал, упиваясь кровью, мучил простой народ. Желание вернуться пока не поздно, исправить досадную оплошность, решив одним взмахом, увеличилось до размеров многоэтажного дома, хватило бы капли, чтобы развернуться и побежать в переулок, но Вермир понимал, что не сможет, просто не сможет наставить меч, клинок не вылезет.

Красочные образы расправы впились в голову, словно это столь желанное, что можно только мечтать. Вермир увлёкся, смотря в свою голову, медленно шёл, но когда разговоры, захлёбывания и удары послышались совсем близко, то ноги остановились.

— Думал, тебя так просто отпустят? — прозвучал глубокий, но не грубый бас. — О, нет-нет, за твои поступки ответишь сполна, не переживай.

— Будто ты этого не делал, — прозвучал высокий, мерзкий, побитый голос, — мы с тобой одинаковы.

— Не примеряй меня с собой, червяк. Я никогда никого не оскорбляю, но ты этого заслуживаешь.