Алогичная культурология

Любовь и смерть стоят передо мною,
Их лица одинаково прекрасны.
Пиши, художник, кистью роковою
Портрет судьбы – императрицы страстной.
Ты у любви возьми тревогу взгляда,
В излучины бровей вложи разлуку,
Пусть держит розу – говорят, так надо,
И пусть шипы до крови ранят руку.
Возьми у смерти мертвенную бледность —
Пусть будет белым твой мазок последний,
Возьми свободу, равенство и бедность:
Все братья мы, когда она в передней.
Ведь мы в России. Положив морщины,
Смени, художник, розы на морозы,
Пиши портрет Марии Магдалины,
Спасителя не видящей сквозь слезы.

«Пусть я забыл и ты забыла…»

Пусть я забыл и ты забыла:
Когда-нибудь вдруг вспомним мы
Побег наш из Москвы постылой
В Пальмиру на краю зимы.

Laternam magicam

вращая,Мы вновь увидим дальний год
И попадём в преддверье рая —
В осенний невский небосвод.

Ты помнишь вечер в коридоре

И отражения в воде?
Ты помнишь утреннее море
И пробуждение в нигде?

Ты помнишь за окном мерцанье

Чужих созвездий и дворов
И крошечное расстоянье
Двух слов, двух мыслей, двух миров?

И петербургскую погоду —

От холода ли эта дрожь?
Как чудом не свалились в воду,
Как вид с Исакия хорош,

Когда по лестнице кружащей

Мы вознеслись, увидев вдруг
Как на ладони, настоящей
Грядущей жизни крест и круг.

«Уже стемнело. Летним садом…»

Уже стемнело. Летним садом
Пройдёмся мы в последний раз.
Белеют боги. Странным взглядом,
Как нищие, глядят на нас.

Давай на память. Две монетки

Исчезли в зеркале воды.
И весело шуршали ветки
За две минуты до беды.

Саврасов «Грачи прилетели»

Погода начала к весне ломаться,
Теплее стало – вот и прилетели,
И, словно дети малые, резвятся
На зимней неразобранной постели.

Земля и небо, церковь, снег и воды,

Три домика, над ними колокольня,
А за забором даль и ширь природы,
Душа глядит – и ей уже не больно.
Ей чудится возвышенная сила
В берёзах тонких, в очертаньи храма,
И кажется, что всё в себя вместила
Какая-то невидимая рама.

То ль прилетели, то ль во сне приснились —

Постойте, колокольни, не трезвоньте! —
И словно бы нечаянно скрестились
Две веточки на тёмном горизонте.

«Мелькнёт любимое лицо…»

Мелькнёт любимое лицо
В последний раз, как бы случайно, —
И сделаешься подлецом,
И нет прощенья на прощанье.

И вспомнишь 108-й псалом:

Злодея не ведут на плаху, —
Проклятье сам наденет он
И подпояшет, как рубаху.

И неожиданно поймёшь

Под лампою дневного света,
Что жизнь прожитая есть ложь
И что ты поздно понял это.

«В воздухе, забытом на перроне…"