Алоха, детка! (СИ)

Проследив за ее взглядом, Эдвард увидел очертания вертолета, казавшиеся расплывчатыми в знойном мареве.

- Черта с два они улетят! – злобно выплюнул Каллен, резко срываясь с места.

Слава Всевышнему, сейчас ему не нужно было в срочном порядке что-то придумывать, ибо идея пришла к нему еще вчера, после того как Белла лишила их единственной сигнальной ракеты. Все, что теперь от него требовалось, - это как можно быстрее ее реализовать.

Подлетев к разведенному для ужина костру, Эдвард поджег от него сухую ветку и, подняв с песка свою майку, ринулся к обломкам катера.

К счастью для них, топливный бак судна был серьезно поврежден, и все горючее благополучно вытекло из него, так что рвануть должно было быстро, а самое главное - мощно. По крайней мере, Каллен на это рассчитывал.

В считанные секунды достигнув цели, парень сунул горящую палку в руки Беллы, не отстававшей все это время от него ни на шаг, и принялся лихорадочно заталкивать в отверстие бака свою майку.

- Эдвард, пожалуйста, поторопись! – нервно приплясывая возле него, взмолилась девушка.

- Не мельтеши! – прикрикнул на нее Каллен. – Ты действуешь мне на нервы!

Наконец засунув кусок материи наполовину в бак, он поспешно выхватил из рук Беллы все сильнее разгоравшуюся палку.

- А теперь беги отсюда как можно быстрее и как можно дальше! – приказал Эдвард.

- А как же ты? – испуганно пискнула девушка, не двигаясь с места.

- Я тебя догоню, - проявляя немыслимую для себя сдержанность, процедил он.

- Но…

- Мать твою, Белла! Мы теряем гребаное время! – взвыл Каллен.

Не став больше спорить, Белла развернулась и кинулась прочь, то и дело оглядываясь через плечо.

Когда девушка отбежала метров на сто, Эдвард поджег майку, почти наполовину торчавшую из топливного бака, и кинулся вслед за Беллой.

Оглушительный взрыв, взметающий в безоблачное небо столб огня, раздался ровно в ту самую секунду, когда Каллен нагнал бегущую вдоль берега девушку. Он повалил ее на песок и накрыл своим телом, мысленно молясь о том, чтобы все это было не напрасно.

- Как ты думаешь, они увидели? – словно прочитав его мысли, спросила Белла. Ее дыхание ласково щекотало ему шею, поднимая в нем неуместную сейчас волну желания.

Ответить парень не успел, потому что ставший уже едва различимый гул вертолета вдруг снова начал нарастать, медленно, но верно превращаясь в рев.

- Они нас увидели, Эдвард! Увидели! – счастливо засмеялась Белла, обвивая руками шею Каллена и крепко прижимая его себе. – Теперь уже все позади! Все закончилось!

«Да, все закончилось, - обреченно подумал он. – Сейчас наши пути разойдутся, и я больше никогда не увижу эти золотистые лучики в глазах цвета горького шоколада!»

Эта мысль тупой ржавой иглой вонзилась в его сердце – мучительно медленно и мучительно больно.

Наконец признавая свое поражение в этой бессмысленной и бесполезной борьбе с самим собой, Эдвард обхватил руками лицо Беллы. Наклонившись к ней, он накрыл губами ее приоткрытые губы, захватывая их во властный плен, жадно терзая и подчиняя. Нежная кожа девушки, впитавшая в себя аромат кокосового молока, ее мягкие податливые губы и тонкие пальчики, запутавшиеся в его волосах, - все, что было нужно Каллену здесь и сейчас, раз и навсегда!

Два месяца спустя

…любовь постигнуть трудно.

Вот, вдруг пришла. Пусть все возьмет мое.

Пусть сделаю, что будет безрассудно.

Но пусть безумье будет обоюдно.

Хочу. Горю. Молюсь. Люблю ее.

К. Д. Бальмонт

Одному только Богу известно, сколько раз за последние недели Эдвард с маниакальным упорством прокручивал в голове их единственный поцелуй, стараясь бережно сохранить в памяти чувственный трепет Белленых губ, их сладковато-пряный вкус и ласковую теплоту ее дыхания.

Но каждый раз эти нежные воспоминания так же неизменно, как ночь сменяет день, уступали место другим, отдающим горечью потери: прохладная маленькая ладошка Беллы, протянутая ему для прощания, которую он крепко сжимает, наверняка, причиняя девушке боль; растерянность в ее глазах и едва слышное «спасибо тебе за все»; а затем пустота и лишь болезненное чувство одиночества, ледяным панцирем прочно сковывающее сердце.

Почему он позволил Белле так просто исчезнуть из его жизни? Вероятно, потому что слишком ясно понимал – ей там не место.

Даже несмотря на все слова девушки о золотой клетке, из которой та стремилась вырваться, она вряд ли была готова настолько кардинально изменить свой привычный мир, скрупулезно выстроенный ее отцом. В том мире не было лишних хлопот, ненужных забот и проблем, а если те и возникали, то с легкостью решались парой звонков или подписанным банковским чеком. Даже если бы Каллен работал круглосуточно, все равно не смог бы обеспечить Беллу и сотой долей того, к чему та привыкла.

Что бы девушка ни говорила, она просто не умела жить иначе. Так же как и он не умел жить без вечного шепота океана; жаркого гавайского солнца, опалявшего кожу; соленого морского ветра, путавшегося в волосах, и обжигающе горячего белого песка под ногами – все это было неотъемлемой частью его самого. Уехать отсюда – значило бы вырвать из своей груди сердце.