Алоха из ада (ЛП)

— Ты всё ещё не понимаешь ситуацию. Я больше не Люцифер. Я Самаэль, а Самаэль — создание Небес, точно так же, как Люцифер — владыка ада. С сегодняшнего вечера ты — новый Люцифер.

— Да ну на хуй, — говорю я, пятясь. — Я увольняюсь. Отрекаюсь. Объявляю себе импичмент. Ни за что не останусь здесь ни на секунду дольше, чем требуется.

— На самом деле, думаю, ты уже остался, и я здесь ни при чём, — говорит Самаэль.

Он смотрит на Элис.

— Моя дорогая, готова отправиться домой?

— Нет, — отвечает она, — если Джим остаётся, то и я остаюсь.

— Ага, только я не остаюсь. Ясно?

— Боюсь, остаёшься, — говорит ангел. — Ключ у меня на сохранении. При всём должном уважении, тебе его доверить нельзя.

— Мы оба должны вернуться, чтобы Аллегра могла снова собрать нас вместе.

— Я возвращаюсь один. Ты приступай к переменам здесь. Я собираюсь внести кое-какие перемены наверху.

— Ты, бля, бросаешь меня?

Ангел направляется к тени на стене.

— Я мог бы назвать тебе миллион причин, но простая истина заключается в том, что меня тошнит от тебя, твоего настроения, твоего гнева и твоих похмелий. И того, как ты держал меня на цепи на заднем дворе, как плохую собаку. Я возвращаюсь на землю и продолжу с того, на чём ты остановился.

— У тебя нет каких-либо шрамов. И ты слишком молод. Все поймут, что ты не я.

Он улыбается и показывает палец.

— Но будет ли кому-нибудь до этого дело? Может, я и не такой колоритный, как ты, но со мной гораздо меньше шансов, что всех вокруг поубивают. Это уже немалый шаг к тому, чтобы завести друзей.

Он шагает в тень.

— Подожди! Вернись. Обещаю, я не попытаюсь остановить тебя.

Ангел делает шаг назад, но не выходит из тени.

— Тебе нужно взять кое-что с собой. Захвати для Касабяна блок «Проклятий». И пусть один из солдат приведёт тебе адскую гончую. Я думаю, там найдётся инженер или создатель чар из Саб Роза, который сможет изменить механизм так, чтобы тот мог передвигаться вертикально, больше как человек. Касабян сможет пойти туда же, куда и мозг. Вуаля. У него есть тело.

Ангел вздыхает и щурится на меня.

— Что-нибудь ещё? Может, я смогу уговорить Боба Гелдофа[286] организовать благотворительный концерт, чтобы помочь тебе восстановить это место.

— Было бы здорово, ну а пока… — Я достаю свой чёрный клинок. Ангел вздрагивает, но берёт его, когда я протягиваю клинок рукоятью вперёд. — Передай его Кэнди и вели сохранить для меня. Скажи, что я скоро вернусь за ним.

Ангел засовывает нож за пояс.

— Я возьму твои сигареты и собаку, но не вернусь сюда.

— Ты действительно возненавидишь Лос-Анджелес, Кларенс[287]. И скажи Мунинну прислать посылку! Он мне задолжал, — кричу я ему вслед.

Люцифер смотрит по сторонам и говорит:

— Думаю, на этом месте я вас покину. Буду заглядывать время от времени, чтобы посмотреть, как поживаешь. И, Элис, если когда-нибудь передумаешь и захочешь вернуться домой, только свистни. Я буду здесь в мгновение ока.

— Спасибо, — отвечает она.

— Нет, — говорю я. — Я передумываю за тебя. Возвращайся домой. Мне знакомо это место, и теперь я босс. Со мной всё будет в порядке.

— Я не могу оставить тебя здесь одного.

— Знаешь, что для меня хуже одиночества? Это ты, ошивающаяся тут из чувства вины, или долга, или чего-то ещё. Я спустился сюда, чтобы освободить тебя, чтобы ты могла вернуться туда, где и должна быть. Так что, пожалуйста, так и сделай.

Она переводит взгляд с Люцифера на меня. В смысле, Самаэля. Я Люцифер. К этому нужно будет привыкнуть.

— Не знаю.

— Ты поднимешься Наверх, там твоё место. А я там, где мне самое место.

Она скрещивает руки на груди.

— Откуда мне знать, что ты не обманываешь меня? Пытаясь играть в благородство. Мне не нужно твоё благородство.

Она делает шаг ко мне. Я делаю шаг назад.

— Я тебе совсем не нужен. Помнишь тот последний сон? Все те разы, когда мы болтали? Это было больше, чем сны, не так ли? — говорю я.

— Да. Я их не планировала. Кажется, они случались, когда я тоже спала. Наверху мне сказали, что это не такая уж редкость для людей, которые умерли насильственной смертью, не уладив дела. Ты всё ещё привязан к человеку или месту, словно призрак. В тех снах я как бы преследовала тебя.

— Забавно. Мне всегда казалось, что это я вызывал тебя.

— Может, пятьдесят на пятьдесят.

— Я лишь рад, что это был не только я. Я довольно плачевно чувствовал себя, когда думал, что это я причина.

Я беру с верстака тряпку и вытираю с доспехов кровь Мейсона. Не нужно, чтобы для неё это было последнее моё изображение.

— Но тот последний сон отличался, не так ли? — говорю я.

— Ага.

— Мы оба знали это, но ты была единственная с яйцами, чтобы это сказать. Пришло время двигаться дальше.

— Мы не можем вечно преследовать друг друга. На самом деле, могли бы, но что это за жизнь?

Я швыряю тряпку на верстак и подхожу к ней.

— Тебе действительно нравится твоя подружка, Кэнди? — спрашивает она.

— Действительно.

— Она будет ждать тебя?

Я пожимаю плечами.

— Кто знает? Я буду ждать её, а остальное пусть идёт своим чередом.

— Что теперь? Мы просто попрощаемся и больше никогда не увидимся?

— Нет.