Алоха из ада

Когда мы подходим к машине Аллегры, я говорю: «Я за рулём». И Видок не спорит. Мы садимся в неё, и я говорю остальным двоим: «Приготовьте сотовые. Вам нужно будет сделать звонки».

Я завожу машину и выезжаю с подъездной дорожки. Я еду медленно. Сосредоточенно. Я знаю, что делать, и хочу приступить, но мне нужно всё сделать правильно. Мы направляемся к шоссе Голден-Стейт, но там большая пробка, так что я разворачиваю машину, и мы направляемся в город по улочкам.

— Звони Аллегре. Вели ей разогнать всех пациентов с опрелостями и занозами. Мы везём особый случай, — говорю я Кэнди.

— Ты так уверен, что Хантер в «Авиле»? — спрашивает она.

— Готов поставить на это красные туфельки Папы. Скажи ей доставать всё имеющееся у неё медицинское худу-оборудование Кински. Демон уже несколько дней обрабатывает Хантера. Скорее всего, тот будет в плохой форме.

Мне не нужно говорить Видоку, что делать.

— Позвоню отцу Травену, — говорит он.

Я киваю.

— Скажи ему собрать корзину для пикника и быть готовым. Я не хочу, чтобы кто-то в «Авиле» узнал о нашем приближении.

Я достаю телефон и набираю номер Джулии, который дал мне Видок. Она отвечает на втором гудке.

— Старк? Как дела?

— У меня есть хорошие и плохие новости.

— Давай с хороших.

— Я знаю, где Хантер. Мы прямо сейчас туда направляемся.

— Какие плохие?

— Тут замешана Аэлита. Это может оказаться ловушкой, и все мы можем погибнуть.

— Мне нужно говорить тебе, чтобы ты был осторожен?

— Всегда полезно напомнить. Позвоню тебе, когда всё закончится. Если мы умрём, звонок будет за счёт вызываемого абонента.

Я не знаю, чего ожидать, когда мы подберём Травена. Сколько нужно хлеба для изгнания демона из Ферриса Бьюллера[108]? Багет? Самосвал печенья?

Когда мы подъезжаем к его дому, Травен ждёт нас на обочине. Он весь в чёрном, в старомодном пальто с высоким воротником, делающем его похожим на дублёра Джонни Кэша[109]. В руках он держит потрёпанную холщовую спортивную сумку. Она большая, но он легко её поднимает. Наверное, всё-таки не так много хлеба.

На углу я бью по тормозам и говорю: «Пусть Травен сядет спереди. Я хочу поговорить с ним».

Видок выходит из машины и берёт сумку Травена. Он проскальзывает на заднее сиденье к Кэнди. Травен садится спереди. Я начинаю движение ещё до того, как он закрывает дверь.

— Я так понимаю, что вы нашли мальчика. Как он держится?

Я направляю машину обратно к Голливудским Холмам.

— Мы его не видели, но я знаю, где он. В месте, которое называлось «Авила». При вашей профессии вы вряд ли о нём слышали. Его называли мужским клубом. По большей части это было казино и бордель для весьма избранной группы убер-богатых мудаков.

— «Авила»? В честь святой Терезы Авильской[110]?

— Кто это?

— Святая Тереза пережила сильную стычку с ангелом. Она описывает её в возвышенно-сокровенных выражениях. Ангел пронзает копьём её сердце, и она описывает эту боль как сильную, но также сладостную и всепоглощающую.

— Я и не знал, что святые идут до конца на первом свидании.

Он кивает и поджимает губы. Он всё это уже слышал.

— Многие люди предпочитают интерпретировать её описание религиозного экстаза в простых сексуальных терминах. — Он качает головой. — Чёртов Фрейд.

— Хотя бы название теперь обретает смысл. Видите ли, «Авила» была огромной тайной. Своего рода настоящее «Череп и кости»[111]. Если вы были одним из тех немногих, кто в курсе, одним из помазанников политики или достаточно богатым, чтобы пользоваться услугами того же бухгалтера, что и Иегова, то получали доступ в клуб внутри клуба. Вы узнавали, для чего был реально построен клуб.

— И что же это было?

— Во внутреннем святилище они не держали проституток-людей. За хорошую цену и несколько кровавых клятв можно было трахнуть ангела.

Травен поворачивается и глядит на меня с лицом, представляющим собой пустую маску.

— Я не шучу, — говорю я. — Никто не знает, кто основал это место и что за худу они использовали, чтобы захватывать и удерживать их. Лос-Анджелес — крупное место силы, так что, насколько всем известно, оно могло всегда существовать здесь в том или ином виде.

— И вы полагаете, что мальчика держат там?

Я киваю.

— Я был знаком с последним ангелом, которого туда затащили. Её зовут Аэлита. Она командовала Золотой Стражей. Пинкертонами Бога на Земле. Настоящие мудаки с турбонаддувом.

— Да. Я знаю о Золотой Страже. Думаете, Аэлиту захватили, чтобы сделать из неё ещё одну проститутку?

— Нет, её с остальными ангелами собирались принести в жертву, чтобы открыть врата ада. Видите ли, у моего старого приятеля Мейсона амбиции величиной с яйца Кинг-Конга. Он хочет свергнуть Люцифера и захватить ад. А затем он хочет воткнуть вилы в Бога и захватить рай. Он достаточно крут, чтобы быть в состоянии провернуть это. Вы всё ещё со мной, Отец?