Alouette, little Alouette…

Аллуэтта заметила, как вошел в зал и остановился у стены плотный мужчина в потертых джинсах и помятой майке, кроссовки на ногах растоптанные, словно не снимает вот уже лет пять, явно доктор наук и профессор, они такие, почему жена не приодела к такому случаю, если отправила сюда просить денег?

– А этого знаешь? – спросила она шепотом.

Максим проследил за ее взглядом.

– Конечно. Это же сам Эдуард Миттель!

– Прости, – сказала она, – но мне это говорит… мало.

– Ну да, – ответил он, – это же не стриптизер и не рок-певец. И даже не модный дизайнер…

– Судя по его виду, – прошептала она, – он много не попросит. Может быть, я дам ему из своих?

– Карманных? – переспросил он. – Аллуэтта, у него состояние… даже не знаю. Наверное, все же побольше, чем у твоего отца. Он основал компанию ГЕНЗИКО с девизом «За подлинно интуитивный интерфейс», то есть это он отучил пользователей читать инструкции. Теперь понимаешь, кто это?

Она растерянно кивнула, ну да, это даже она слышала, бытовые приборы, снабженные его программами, не просто начали понимать команды-жесты, но и подсказывали: «Если хотите кофе крепче – опустите ладонь ниже. Если еще крепче – ниже. Если две чашки – покажите два пальца…»

Эти программы, с небольшими модификациями, оказались пригодными практически для всех приборов на работе и в доме, и теперь домохозяйка, какая бы ни была тупой, легко управляется с самыми сложными и навороченными девайсами и гаджетами, потому что те сами сообщают, что могут сделать еще и как именно.

Аллуэтта начала смотреть на него с уважением, совершенно сбитая с толку, у такого в самом деле состояние должно быть побольше, чем у ее отца.

– Он такой же, – проговорила она тихо, – как и все тут… сумасшедший. Он что, своими деньгами и не пользуется?

– У него есть голова, – ответил Максим с непонятной усмешечкой, – а в ней мозг. Мозг – это такой интересный орган, с помощью которого люди думают. Хоть и не все, конечно.

– Кому-то хватает и спинного? – спросила Аллуэтта. – Спасибо, это я уже слышала.

– Неужто в свой адрес? – картинно изумился он. – Какие бывают злые люди! Могли бы и промолчать. В общем, он здесь не для того, чтобы просить денег.

– Прости, – сказала она с раскаянием. – Высматривает стартаперов?

– Да, – ответил Максим, – как вон и Брауншильд, видишь?

Она повела взглядом в ту сторону, там, в небольшой компании делового вида мужчин, оживленно рассказывает что-то, подкрепляя слова энергичными жестами, черноволосый и достаточно моложавый, чтобы еще не думать о продлении жизни, человек.

– А этот, – спросила она нерешительно, – только пришел… поделиться?

– Представь себе, – сообщил он с неприятной усмешечкой. – Он уже две трети своего состояния просто раздал по стартапам. Еще в прошлом году у него было триста миллиардов.

– Осталось всего сто? – спросила она и посочувствовала: – Совсем обнищал…

– Сейчас у него четыреста, – подсказал Максим. – Он все еще работает, а не в ночных кубах на яхте… Первый миллиард сумел заработать на простеньком роботе, размером с вишневую косточку, а потом и вовсе с зернышко пшеницы. Догадываешься, о чем речь?

– Нет, – ответила она честно.

– Робот влезал в ухо, – пояснил он, – и там чистил от серы и всякой пыли. Делал все так нежно, что любой наслаждался процессом. Кто из нас когда-то да не совал мизинец в ухо и не тряс там, раздражаясь, что не может достать самые зудящие места? «Утютю», так назвал он своего любимца, не только старательно чистил, но и массировал, чесал, за это его и раскупали наперебой.

– Понятно, – прервала она, – потом он его продал, а сам занялся другими штуками?

– Не сразу, – ответил Максим. – У него купила патент одна могучая корпорация, что переделала робота для диагностики толщины барабанной перепонки, у пожилых она утолщается, из-за чего старики становятся тугоухими. Так вот дальше робот превратился в диагноста, а затем и в хирурга, а Брауншильд получал небольшие, как он скромно сказал нам, отчисления, что позволило быть спонсором в целом ряде стартапов. Пойдем, надо вон с теми поздороваться…

Она шла с ним рядом, ослепительно улыбалась, умело играя роль и в то же время наслаждаясь возможностью хотя бы казаться той, которой так страстно хочется стать, слушала разговоры этих звезд науки, и сердце стучало от сладковатой жути, что находится в самом центре, где принимают решения насчет судьбы всего человечества.

Глава 12

Потом была короткая деловая часть, где медики выступали с короткими сообщениями, рассчитанными заинтересовать инвесторов. Аллуэтта не вслушивалась, почти все непонятно, хотя ученые и стараются говорить очень доступно, да и задача у нее другая, но, когда на сцену поднялся Максим, она встрепенулась и превратилась в слух.

К ее огорчению, он, умеющий говорить ярко и зажигательно, очень коротко и суховато сообщил, что в их лаборатории уже готовы начинать массовое внедрение генетически модифицированных нейронов. Таким образом все дети, подвергнутые этим модификациям, станут практически бессмертными или, как осторожно выражаются ученые, с бесконечной продолжительностью жизни.