— Был добросердечен ты, сынок, со мной,Душу обласкал ты мне в глуши стенной, —Обращусь к тебе я с просьбою одной:Заверни ко мне, будь гость почетный мой!Ночь одну хочу тебе я послужить,Эту радость должен ты мне разрешить-.Ты устал с пути, — к чему тебе спешить?Ночь в моем дому ты можешь погостить.Этим ты окажешь мне большую честь, —Я имею право на такую честь:Сыновья мои погибли все, как есть,Но одна утеха мне, сыночек, есть:Сорок у меня красавиц-дочек есть,Зрелые вполне, как розы, хороши, —Скучно им без братьев жить в степной глуши.Вас увидев, будут рады от души,Словно братьям, вам прислуживать, родным.Долг гостеприимства мы ведь тоже чтим, —Выполнить его, сынок, мне разреши.Погости хоть эту ночь в дому моем, —На заре поедешь ты своим путем.Мне язык калмыцкий хорошо знаком.Самый лучший путь вам укажу потом.Вижу я, сынок, твой благороден лик.Вижу — ты врагов бояться не привык,Сколько б ты ни встретил калмыков, сынок.Устоять не сможет ни один калмык.Отомсти за всех моих сынков, сынок!Гостем нашим будь, — а дом недалек.Этими словами затуманила коварная старуха разум Алпамыша и его товарищей, совсем рассудка лишила их. Согласились беки переночевать у нее, — и старуха, радуясь удаче своей, повела их к себе.
Идут они за ней — приходят к замку ее. Сверкающее здание это увидев, подумали: «При жизни сыновей своих старуха, оказывается, по-шахски жила!»
Раскрылись перед ними ворота, въехали они во двор, — усмехнулись:
«Сыновья старухи с шахом своим соперничать, видно, решили, дом свой не хуже, чем у падишаха, устроили. Потому, наверное, и погубил их шах калмыцкий».
Оглядываются они, богатству замка дивясь, а старуха, как вошла в ворота, так девушкам своим и подала голос:
— Братья ваши как бы воскресшими станут! Гостей привела я, — гости эти за братьев ваших кун потребуют!
Выбежали сорок девушек-красавиц, по одной подошли к каждому из сорока беков, коней подхватывают, к коновязям привязывают их, в гостевой покой прибывших вводят, ковры-одеяла расстилают, кланяются им, улыбками обласкивают: