Алпамыш

Утром, переодевшись, вышел на майдан сам Алпамыш и стал вызывать Кокальдаша на бой. Говорит ему Кокальдаш-батыр:

— Не гордись, узбек, не надейся получить возлюбленную свою. Смотри, как бы не погиб ты здесь на чужбине. Лучше сразу уступи мне дочь узбека Байсары…

Слова эти услыхав, так ему ответил Алпамыш:
— Видан ли подобный бек или тюря,
Кто, любовью пылкой к девушке горя,
Уступил врагу невесту бы свою,
Если не погиб из-за нее в бою?
Глупый ты, калмык! Об этом говоря,
Время только тратишь в разговорах зря.
Лучше выходи ты на майдан, дурак, —
Там тебе ответ мой будет дан, дурак!.. —
Обозлился, слыша это, Кокальдаш,
С головы сорвал и бросил свой колпак;
Крикнул: — Если так, ты душу мне отдашь! —
Тут же он разделся, подпоясал стан,
Минарета выше, — вышел на майдан.
Машет он руками и, как лев, сердит —
Пыль до облаков он на ходу клубит.
Алпамыш с тревогой на него глядит:
«Ну, а вдруг калмык узбека победит?!»
Очень был свирепым Кокальдаш на вид.
Из толпы меж тем несутся голоса:
— Поскорей бы взяться вам за пояса!
Тут бы стало ясно, кто сильней, слабей!.. —
И за Алпамыша Кокальдаш взялся,
И за Кокальдаша Алпамыш взялся, —
Снова шум большой в народе поднялся:
— Алпамыш! — кричат узбеки, — не робей! —
Калмыки кричат: — Э, Кокальдаш, смелей! —
Силы не жалеет Алпамыш своей,
Кокальдаш в борьбе становится все злей.
Но ни Алпамыш не свалит калмыка,
Ни калмык его не одолел пока.
Гнут хребты друг другу или мнут бока —
Хватка у того и этого крепка!
На майдане два соперника-борца
Борются, как два шакала-одинца,
Только нет упорной их борьбе конца, —
И народ не знает, кто же верх берет,
И шумит, терпенье потеряв, народ…

Опасаясь за исход единоборства, Ай-Барчин обращается к Хакимбеку, — такое слово говоря: