Читаем Alpha Girls. Первые женщины в Кремниевой долине полностью

Соня была благодарна своему неофициальному наставнику в Menlo, Тому Бредту, который любил сотрудничать с предпринимателями, помогал им создавать великие компании. Бредт работал в Bell Labs[113] в Нью-Джерси, где за много лет до этого Уильям Шокли и его коллеги совершили полупроводниковую революцию и изготовили первый транзистор. Когда Соня заключила сделку с PCM, Бредт благодаря его опыту занял место в совете директоров. Но он сказал Соне:

— Пойдем и посмотрим, сможем ли мы помочь этой компании стать успешной.

Бредт любил спрашивать предпринимателей: «Что не дает вам спать по ночам?» Соня следила за ним на заседаниях правления и встречах с предпринимателями. Он был терпеливым слушателем и умел кратко подытоживать проблемы и решения.

Соня надеялась, что наставничество Бредта поможет ей на встрече с людьми из F5. Кроме того, требовалось поймать подходящий момент.

Эм-Джей

И снова утренние презентации в IVP затянулись до раннего вечера. Услышанное не произвело впечатления на Эм-Джей. Предприниматели говорили о технологиях, а не о рынке. Большинство пришли с новыми технологиями и не знали, куда их приткнуть. Эм-Джей же привлекали предприниматели, которые выявляли огромную проблему и создавали технологии для ее решения.

Ее младший партнер Джефф Янг — большая шишка в новом информационном технологическом пространстве — взял слово. Его инвестиции были настолько успешными, что партнеры согласились предоставить ему super carry — большую долю будущей прибыли от инвестиций в Фонд VII. После того как ограниченные партнеры-инвесторы получат свою прибыль, Янгу достанется больший кусок финансового пирога, чем другим партнерам.

Янг мечтал стать венчурным капиталистом еще со школы. Он получил степень экономиста и инженера в Принстоне, затем МВА в Стэнфорде. Работал в IBM и Goldman Sachs[114] до прихода в IVP в 1987 году. Очень энергичный, Янг описал свою работу в дни доткомов как «попытку напиться из пожарного шланга». Корпорации обращались к нему, желая узнать об Интернете, спрашивая, как ориентироваться в «кликах против кирпичей»[115], и предлагая совместные предприятия с IVP, чтобы крупные фирмы могли переизобрести себя в качестве инкубаторов. Янг посещал выставки и отраслевые конференции, работал в сети, как сумасшедший, и спал очень мало. Как и у Эм-Джей, у Янга было трое детей. Но его жена сидела дома, и он работал по шесть дней в неделю. Он ложился спать в одиннадцать вечера, просыпался в три часа, отвечал на электронные письма, снова засыпал в половине пятого и вставал в шесть утра, чтобы начать день.

Эм-Джей пыталась впихнуть в свою жизнь все больше и больше. Кроме мужа, работы, дома, троих детей, собаки и кошки. Она купила родителям дом неподалеку. Она выдумала для себя эту жизнь, непрерывную игру в прятки на кукурузных полях Индианы. Она всегда была стратегически настроена обходить закрытые двери и преодолевать препятствия, казавшиеся непреодолимыми.

На последней встрече партнеров Янг говорил о том, что он называл «пассивной сделкой», когда IVP получал доход, всего в двенадцать-пятнадцать раз превышающий инвестиции. Взвешивая плюсы и минусы новых потенциальных инвестиций, Янг сказал:

— Мы можем легко вернуть в десять раз больше, но я не знаю, стоит ли оно того. Нужно ли нам это, когда мы совершаем сделки, окупившиеся от ста до тысячи раз?

В нормальные годы, не связанные с бумом, венчурные капиталисты пытались заработать хотя бы в десять раз больше инвестиций. Если они заключали десять сделок, то две или три приносили огромную прибыль. Как правило, около 80 % выигрышей приходились на 20 % сделок, что венчурные капиталисты называли «эффектом Бейба Рута»[116]. Рут был рекордсменом. Венчурные капиталисты должны были выбить эти хоумраны, чтобы компенсировать ауты.

Эм-Джей согласилась с Янгом. В легкомысленном мире доткомов десятикратная окупаемость «не интересней зевка». Куда бы Эм-Джей ни повернулась, она встречала человека, утверждавшего, будто он — венчурный капиталист. Ее парикмахер внезапно стал подрабатывать венчурным капиталистом. Ландшафтный дизайнер ее подруги был венчурным капиталистом. Все говорили о горячих сделках с доткомами, в которые они инвестировали. В 1998 году акции Amazon давали 970 %, AOL — 593 %, Yahoo! — 584 %.

В шесть вечера, когда собрание закончилось, коллеги договорились выпить. Но Эм-Джей хотела домой. Она всегда готовила ужин для семьи. Она связалась с мужем, Биллом, он сказал, что будет на работе по крайней мере еще час — значит, вероятно, еще дольше. Билл был соучредителем венчурной фирмы Foundation Capital[117] и работал днями напролет. Эм-Джей познакомилась с Биллом в Пердью. У него были рыжеватые волосы и самые голубые глаза из всех, которые она когда-либо видела. Билл работал инженером и выступал в роли капитана болельщиков команды Пердью. В Билле сошлось все, чего не хватало в семье Эм-Джей: путешествия, авантюризм, спортивность. Он также казался щедрым, что в некотором смысле противопоставляло его ее отцу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Wonderclub. Ты можешь больше, чем кажется

Alpha Girls. Первые женщины в Кремниевой долине
Alpha Girls. Первые женщины в Кремниевой долине

Эта книга о четырех смелых женщинах, навсегда изменивших Кремниевую долину.Кремниевая долина, пропитанная духом золотой лихорадки, всегда была территорией мужчин: Стива Джобса и Марка Цукерберга, Уильяма Хьюлетта и Илона Маска. Однако четыре смелые женщины — Мэри Джейн Ханна, Соня Хоэль, Магдалена Йесил и Терезия Гув — решили изменить баланс сил. Позже они стали известны как alpha girls («альфа-девушки»).Автор этой книги — Джулиан Гатри убеждена, что «сегодня alpha girls есть везде, и их истории должны быть рассказаны». Альфа-девушек объединяет не только вклад в зарождение великих компаний, но и страстное желание изменить мир, взрывные амбиции и упорство в достижении цели.Если вы делаете невозможное каждый день, то можете смело причислять себя к клану альфа-девушек.

Джулиан Гатри

Биографии и Мемуары

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное