Альпийское золото

Из самого центра шумного веселья мы, наконец, выбираемся на относительно тихий балкон. Это не балкон, к каким я привыкла, а гигантская площадь под открытым небом, похожая на ту, что я видела возле музея. Там и здесь стоят лавочки, скрытые от посторонних глаз небольшими деревцами и кустарниками. Где-то журчат фонтаны. Похоже, ракшасы любят создавать такие маленькие островки зелени везде, где только могут.

Над нами искусственное небо, усеянное искусственными звёздами — настоящее небо засвечено никогда не спящим городом. Откуда-то слышны приглушённые голоса и смех. Мы бредём по тропинкам.

— Как думаешь, если я сбегу с праздника, это будет очень некультурно с моей стороны? — я чувствую себя выжатой, как лимон. Чувство постоянной усталости крепко поселилось во мне и последние месяцы не отпускает ни на мгновение. Мне нужен хороший отдых. Остановиться, отдышаться. Слишком много эмоций, слишком много событий.

— Ну, это будет не очень уважительно к хозяевам и гостям, но, думаю, тебя поймут и простят. Куда ты хочешь отпраиться?

— Я хочу домой, на Землю.

Ненаш молчит какое-то время, что-то подсчитывая.

— Прямо сейчас? — наконец, уточняет он.

— Как можно скорее, — я уклоняюсь от прямого ответа.

— Нужно предупредить Калейку. И взять у него ключ от твоего мира.

— Ключ? Но я думала, что Земля — дикий мир, а не закрытый…

— Все миры под юрисдикцией альпов — закрытые. Это правило, — Ненаш останавливается и смотрит на меня сверху вниз. Его удивительные глаза искрятся в свете звёзд. — Если ты устала, нужно попрощаться с председателем и отправиться спать. Я пока-что договорюсь с Огранщиком. Думаю, завтра мы сможем отправиться в путешествие.

Он стоит рядом, но мне кажется, что он где-то далеко. Мне грустно, и очень одиноко. Наверное, я сама виновата в своём текущем положении, но так хочется вскочить, разбить всё и убежать куда-нибудь далеко. Где нет этих политических игр, дележа доходов и сфер влияния. В какую-нибудь деревню на три двора. Полоть огород, доить коров — сейчас такое времяпрепровождение кажется верхом желаний. Глупо, правда?

— Пойдём, — Ненаш забирает у меня бокал и тянет обратно, к свету и шуму.

* * *

Закат на Улле. Я-Туа наблюдаю за конвекцией в атмосфере. Ветра постепенно меняются, реагируя на изменения в окружающей среде — с заходом солнца скалы станут единственным источником тепла, а потом остынут и они. Это всегда так интересно. Такие сложные взаимодействующие структуры образуются буквально из ничего. Ненаш сегодня особенно бледен. Я в последнее время серьёзно беспокоюсь о его здоровье.

— Я не смогу больше заниматься разработками, — наконец, произносит он. Похоже, для него это большая потеря.

— Почему так?

— В следующем году меня должны ввести в должность. Семья решила, что я — новый глава клана. Нужно входить в курс дел, перенимать бразды правления… Я уже рассказывал, в каком хлипком состоянии сейчас находится Улль, — Ненаш замолкает на какое-то время, тоже любуясь закатом. Я молчу в ответ. — 'Ты слишком заигрался в учёные игры, забыв, что на самом деле важно' — произносит он не своим голосом, похоже, кого-то цитируя.

— Но твои открытия и совершенствования облегчили жизнь миллиардам живых, — пытаюсь его успокоить. Он горько смотрит на меня, и я опять умолкаю.

— Прости, Туа, я больше не приду.

— Жаль, ты хороший гуманоид. Позови меня, если что-то понадобится. Наша дружба не заканчивается здесь.

Ненаш поднимается с камня, отряхивает одежду. Ему не хочется уходить, но причин оставаться он тоже не видит. Я встаю следом:

— Постой, у меня есть для тебя небольшой подарок.

* * *

Запись резко обрывается. Я лежу на кровати в позе звезды и смотрю в потолок. Похоже, мемораре и был этим небольшим подарком. 'А Гитлер был художником' — почему-то всплывает в голове мысль.

Интересно, кто такой этот Туа? У меня нет предположений даже о его поле, не говоря уж обо всём остальном. Я думаю, что это был мужчина. По крайней про себя я о нём говорю, как о 'нём'. Причём, последние напутствующие слова — 'хороший гуманоид' — значат ли они, что Туа не был таковым? Нигде в записях нет его тела. То есть, я помню ощущения тела Туа, но нигде не видела его ни в отражении, ни даже просто не осматривала себя. Есть только небольшие обрывки — сухие, вполне человеческие руки с тонкими кистями, носки мягких туфель, полы большого мешковатого одеяния, похожего на джедайский балахон. Судя по углу, с которого он смотрит на мир, ростом Туа приблизительно как Ненаш. Но эта его удивительная способность делать частью себя окружающее пространство, или путешествовать на другую сторону… Я, хоть и умею делать дырки в реальности, всегда нахожусь с 'этой' стороны, и никогда не видела как выглядят пространственные переходы. Даже никогда не задумывалась, что они могут обладать своей геометрией, занимать пространство, как и миры, которые они объединяют. А Туа это делал с лёгкостью, причём непонятно — благодаря волшебным технологиям, или он изначально обладает такой способностью?

К какому виду он вообще принадлежит?

Я немного завидую ему. Он видел жизнерадостного Ненаша. Беззаботного Ненаша.