Альпинист. Книга 1

— Не дрейфь, — словно прочитав мои мысли, сказал Володя. — Она только издали кажется такой крутой. А ближе подпустит, поймешь, что не так все страшно. Там уже отработанный маршрут.

Автобус трясло и сквозило, было видно, как в салон залетает пыль из всех щелей. Но никого вокруг это не волновало.

— Это, как его, браток, тут притормози! — пробасил вдруг детина с квадратным лицом, внезапно подскочив с места.

Человек со шрамом тоже встал.

— Давай, тормози.

— Да тут же поле, до деревни далеко еще, — ответил водитель.

— Останови, — с нажимом повторил детина.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами водитель и притормозил.

Тяжело топая ботинками, двое пассажиров вышли прямо посреди поля.

— Черные, — проворчала старушка, злобно зыркнув им вслед.

Мне стало интересно, я даже повернулся к старушке и тихо спросил:

— Что за черные?

— Нелюди, — отмахнулась старушка и сплюнула под ноги.

Потом отвернулась к окну и закрыла глаза, намереваясь продолжить дремать, несмотря на страшную тряску.

Я глянул на сошедших. Они стояли на дороге и никуда не двигались до тех пор, пока автобус не отъехал на добрых пару километров. Потом неспешно побрели через поле в сторону густого соснового леса.

Я искренне надеялся, что наши пути с ними на этом навсегда разойдутся.

До села Луговое доехали все измотанные — дорога вытрясла из нас всю пыль и души. Мы с трудом вывалились наружу.

— Вот ирод! — сплюнула старушка, открывая глаза и оглядываясь. — Я же тебе сказала на перевале остановить!

Водитель лишь пожал плечами.

— Мне за баранкой следить надо, а не за тем, кого где высадить. Нужно было, бабка, не спать.

— Ирод!

— Да ну тебя!

Мы не стали слушать их дальнейшую перепалку и двинули в путь.

Село Луговое представляло из себя одну центральную улицу, пару десятков дворов, да старое кладбище. Мимо всего этого мы и прошли, словно прожили мини-жизнь.

Село каким-то чудом не попало под политику ликвидации неперспективных деревень: отсюда не переселили жителей в более крупные населенные пункты. Но косвенное воздействие все же сказалось. Строительство клубов и школ тут уже не осуществлялось, с капитальным ремонтом зданий и сооружений тоже ситуация была плачевная. Единственный в селе магазин представлял собой убогое зрелище.

Особо поживиться там было нечем. Генка предложил взять последнюю бутылку водки, которая стояла на прилавке, но под укоризненные взгляды остальных членов группы сразу же отказался от такой идеи.

Мы двинули по проселочной дороге.

Пейзажи тут были не такими разнообразными, поля да луга, кое-где виднелись стога сена. И только вдали, в мареве горизонта, над верхушками соснового леса, виднелась пирамидальная вершина Каменки.

На нее я и смотрел все время пути, словно загипнотизированный, пока Володька вдруг резко как вкопанный не остановился и не произнес:

— Все, ребята!

Мы недоуменно посмотрели на него, а он продолжать держать интригу и молчать, как заправский актер поселкового театра, только сверкая глазами.

— Да что — все? — не выдержала Марина.

— Все, — повторил Володька. И добавил: — Дальше начинается самое интересное…

И загадочно улыбнулся.

«Вот ведь артист!» — подумал я, понимая к чему он клонит.

Добро пожаловать в клуб любителей интриги. Здесь вас научат…

Глава 9 Зверь

Володька не соврал — дальше и в самом деле начиналось все самое интересное. А именно лес.

Он появлялся сразу, без переходов: вот ты на полянке, а вот стена деревьев, плотно стоящих друг к другу. И никаких кустов, редких побегов сосен, валежника.

— Володя, ты чего в театральный кружок не записался? Чего тебя в альпинисты потянуло? — с упреком произнес Генка. — И без тебя знаем, что дальше самое интересное начинается.

— Да что-то все скисли вы, пока шли, — начал оправдываться тот. — Хотел вас немного встряхнуть.

— Вы в самодеятельности не участвуете? — спросил Генка голосом из фильма.

— Участвую, — тут же подыграл ему Володька. И пародируя закадровый голос, продолжил: — Зачем я соврал, я ж не участвую? А зачем он спросил? Зубы заговаривает. Очень подозрительный тип.

Мы прыснули от смеха.

Обстановка и в самом деле разрядилась, усталость отступила и мы, веселые и гогочущие, вошли в лес.

И все сразу же как будто изменилось все вокруг. В лесу было прохладно, даже зябко, свет тоже едва пробивался сквозь раскидистые лапы ветвей. Где-то высоко над головой звучно долбил кору дятел. Звонко цвикали маленькие птички. Мы словно оказались в другом мире.

— Красота! — выдохнул Володька, оглядываясь.

Я с ним согласился, и в самом деле красота. Давно не был в лесу. Все откладывал, хотя и время было, и возможности. А вот что-то не шел, то ли ленился, то ли еще чего. Неизменно находил причину. Дурак. Нужно было идти. Ведь такая красота! А воздух!..

Я глубоко затянулся густым ароматом трав, земли, коры. Закрыл глаза и чуть не упал — до того вскружило голову.

— Осторожней, парень! — улыбнулся Костя. — Тут кислород повышен, в голову лучше любого пива дает.