Алракцитовое сердце (СИ)

- Увы! - с наигранным сожалением воскликнул гроссмейстер. - Но, право, сложно его винить: что еще ему оставалось думать? Корбан не давал жене и дочери житья, и Радмила, забрав ребенка, ушла... Куда? Этого я не знаю; и никто не знает. Возможно, укрылась от мужа и войны в проклятом Радиславом и ненавистном ей самой Старожье... Хотя Нирим в то время уже скончался, но там у нее еще оставались друзья. Однако уязвленный Корбан и не искал ее; он женился второй раз и до смерти успел настрогать еще полдюжины детей. Бергичи - прямые его потомки. - Гроссмейстер выдержал паузу. - Возможно, это изменит твое намерение отказать мне в помощи?

- С чего бы мне тебе помогать? Ты интриган и лжец, хитроумный, властолюбивый и жадный подлец, гроссмейстер Венжар ен'Гарбдад, а твоего глупого короля следовало бы четвертовать еще до того, как вы все это начали, - сказал Голем. Голос его как будто треснул. - Барон Бергич, приведший бурбоабов на Алракьер, не лучше, но за ревность своего прапрадеда он не в ответе.

- У меня есть то, что тебе нужно. - Гроссмейстер который раз сделал вид, что не услышал оскорблений. - Уезжая из Старожья вместе с Корбаном, Радмила оставила для тебя письмо; где оно было - там его, верно, уже нет после того, как люди Радислава развалили замок. Но копию она отдала Нириму; он посчитал необходимым упомянуть об этом в одной из тех коротких весточек, что мне передавали от него. Ты был неуязвим и все одно что мертв, а я, его племянник, скрывался на чужбине от наемных убийц Императора: и все же твои дела интересовали его куда более моих! А Радмила настолько убеждена была в твоем всемогуществе, что крепче всех нас верила: однажды ты вернешься. Не через десять лет, так через сто, через тысячу, но вернешься. И оказалась права! Благодаря заботам Кжера Бервена сундук с бумагами дяди Нирима уцелел. Когда я вернулся из ссылки, то нашел внутри то письмо. Я сохранил его из уважения к ее памяти, но - не смотри так! - не читал: зачем мне секреты мертвецов? Сейчас оно хранится в секретере в моем кабинете в столичных палатах Братства; тебе будет непросто забрать его, если я погибну и Дарвенское королевство падет.

- Не пытайся купить меня, Венжар, -- с угрозой в голосе сказал Голем. - Да еще такой нелепой ложью! Нельзя получить то, чего не существует; хотя не сомневаюсь: уж ты-то сообразишь наскоро какую-нибудь подделку; это ты здорово умеешь. Не то что воевать! Ты сам, со своим жадным до чужих денег и падким на баб корольком вырыл себе яму, и у меня - да ни у кого в здравом уме! - нет причин помогать тебе.

- И это говорит тот, из-за кого весь караван пошел под откос! - Гроссмейстер возвысил голос: теперь в нем звучала неподдельная ярость. - Ты рискнул всем, на все наплевал - даже на то, что женщина, ради которой ты пошел ва-банк, совсем не желала твоей жертвы и прожила жизнь, терзаясь виной за случившееся. И все это не из-за любви, нет! Из-за твоей непомерной гордости: ты не мог примириться с тем, что Мила не любит тебя и ты бессилен это изменить. Как бессилен и отсрочить ее старость... Пала Империя. Тысячи, десятки тысяч - и я среди них! - потеряли все по твоей милости; но виноват кто угодно, только не ты; и ты никому ничего теперь не должен. Конечно, Рибен, конечно!

- Вы что же - малые дети, а я - нянька, чтоб вас сторожить? - спросил Голем. Слова его смешивались со странным звуком, похожим на шипение рассерженной кошки. Деян заглянул в щель между пологом и стенкой шатра: чародей стоял в четырех шагах, и стекло бокала в его руке плавилось и блестящими каплями падало на ковер. Венжар ен'Гарбдад говорил очевидные вещи, которые Голем сам прекрасно сознавал сам, - но выслушивать ни от кого другого не желал.

- Ты - был! - князь Старожский, полномочный посол Империи в Островном Содружестве, второй человек в Малом Круге после Марфуса; не так уж мало, а? - Гроссмейстер издевательски оскалился. - Ты без дозволения оставил службу, пошел против общего решения. Небеса свидетели, Радислав был прав, называя тебя предателем!

- Заткнись! - рявкнул Голем.

- Я благодарен Небесам: они отказали мне в помощи, но дали то, о чем я и просить не смел - возможность напоследок показать тебе дело рук твоих и высказать в лицо, кто ты есть! - Венжар ен' Гарбдад возвышался над Големом, уперев кулаки в стол. - Более моего это заслужила только Радмила. В конечном счете ты лишил ее всего, даже доброго имени!

Лицо Голема, как когда-то в Орыжи, исказила гримаса безудержного гнева - только в стократ более жуткая; он замахнулся.

Деян ожидал, что в следующее мгновение он убьет гроссмейстера. Но в последний миг Голем чуть отвел руку в сторону и швырнул сверкающий кусок стекла, в который превратился бокал, мимо Венжара ен'Гарбдада в поддерживавший шатер треножник.

- VI -

Деян отшатнулся, но тут земля содрогнулась с ужасающим грохотом; что-то ударило под колени и сбило его с ног. Шатер рухнул. Больше не было верха и низа - только темнота, навалившаяся тяжелой тканью, хватавшая за лицо и за руки холодными влажными лапами, связывающая и душащая.