Алракцитовое сердце (СИ)

На крыльце показалась Пима, обменялась парой фраз с Эльмой, и вскоре обе девушки скрылись внутри.

Деян воспользовался возможностью сбежать.

Однако радоваться пришлось недолго: не успел он пройти и половины пути до дома, как сзади послышались торопливые шаги. Эльма догнала его и решительно взяла под локоть.

- Не надо. - Он неловко высвободил руку. - Я в порядке. Правда.

Эльма смерила его долгим взглядом, обеспокоенным и сердитым. Деян уже приготовился к выволочке, но она вдруг отвела глаза. Вздохнула и, больше не глядя на него, молча пошла рядом.

Деян уставился в землю. На душе стало еще паскуднее, чем прежде. Заговорить первым он никак не мог решиться, но впереди уже виднелась калитка двора Химжичей. Дальше откладывать неизбежное было некуда.

- Эльма. - Деян остановился рядом с калиткой. - Послушай, я... - Он запнулся, спешно подбирая слова.

- Я тебя слушаю, - сказала она нарочито спокойным тоном.

- Я должен вернуться в отцовский дом.

Если она и удивилась, то ничем этого не выдала.

- Ясно. И почему же?

- Так будет лучше. Так колдун вернее вас не тронет, если будет... выпытывать у меня про замок, - выдохнул Деян. - Он что-то чует... Ты видела, как он на меня смотрит каждый раз?

- Так же, как на всех, - возразила Эльма.

- Нет.

- Тебе показалось.

- Нет, Серая, не показалось... Сейчас он ушел, но нельзя надеяться, что он не вернется.

- Он может вернуться завтра, Деян, а может вернуться через год, - сердито сказала она. - Может вообще не вернуться. Сколько ты собираешься его ждать?

- Не знаю... Сколько потребуется.

- Пока крыша не рухнет на голову?

- Я не грудной младенец. Справлюсь как-нибудь.

- Как-нибудь справишься. Но зачем, все же?

- Затем, что если Голем...

- "Если", - перебила Эльма со вздохом. - Это всегдашнее твое "если". А как по мне, ты просто чушь городишь! Но ладно: попробуем рассуждать по-твоему. Если Голем, будь он неладен, не в своем уме, он может изувечить или истребить нас всех по причине, которой мы даже не поймем. Но если он в здравом рассудке - он дал слово. Своим уходом ты ничего не выгадаешь.

- Ну да, ведь его слово тверже камня. - Деян криво усмехнулся. - Ты в это веришь? Кто из нас городит чушь, подруга?

Эльма молча разглядывала его. Лицо ее оставалось непроницаемо.

- Ну так... тогда... - под этим взглядом он совсем растерялся.

- Я не понимаю, - наконец, заговорила она. - Правда, не понимаю. Все последнее время ты ведешь себя, как... как чужой. А теперь еще это! Что на тебя нашло, Деян? Ты можешь объяснить честно, зачем тебе уходить?

Со двора слышался запах шаровика. Золотые бутоны подрагивали на ветру, точно кивали головами.

"Как чужой!"

Деяна перекосило. Упрек больно резанул по сердцу, отняв те крохи самообладания, что еще оставались.

- Да что я еще могу сделать?! - Его голос сорвался на крик. - Положим, ты права, от моего ухода мало пользы. Но что мне еще остается?! Не могу же я сидеть на месте и молиться, что все как-нибудь само обойдется! Не обойдется, мрак небесный! - Он с размаху ударил кулаком о калитку. - Не обойдется. Не одно, так другое, не война, так чародей. Должен же я хоть что-то сделать для вас, хотя бы попытаться. Хоть что-то. Все лучше, чем ничего... Лучше, чем...

"Что я несу, Господи? Что я творю?" - Гнев схлынул, и Деян с удивлением уставился на свою руку. Костяшки пальцев саднили, из-под крупной занозы сочилась кровь. Верхняя рейка на калитке треснула.

- Делать глупости, лишь бы делать хоть что-нибудь? Ты серьезно? - Эльма недоверчиво покачала головой. - И совсем это на тебя не похоже...

- Как уж есть. Каким уж уродился... каким уж стал, - слабо пробормотал он. Пришлось опереться разбитой рукой на забор, чтобы не упасть. Ноги не держали, от приторного запаха цветов снова схватило живот. - Может, лучше мне подкараулить Голема за околицей и самому ему все выложить. Авось успокоится чуть, пока дойдет до вас... А мне все одно. Верно говорят - у труса смертей без счету.

Две старухи из дома напротив с интересом поглядывали в их сторону.

- Ты до околицы-то дойдешь, храбрец? - огрызнулась Эльма и, отвернувшись, пошла дальше по улице. - Давай домой: там договорим.

"Господь всемогущий! Должен же быть хоть какой-нибудь путь..." - скорчившись на сиденье отхожей ямы, Деян обхватил лицо руками. Телесную боль можно было терпеть, сцепив зубы; к ней можно было привыкнуть. Еще год назад ему казалось, что он приспособился и к тому, что он тот, кто есть.