Алракцитовое сердце. Том I (СИ)

– Охолонись, Барул! Не видишь – бабка давно из ума выжила. – Мужик с перевязанной головой, обхватив рыжебородого со спины, оттащил его от Шалфаны. – Совсем стыд потерял – старухам шеи крутить?

Он, по счастью, оказался сильнее, и рыжебородый Барул вынужден был отступить.

– Тебе какое дело, Хемриз?! Да она, того и гляди, сама песком рассыплется, – проворчал он, потирая ушибленное бедро.

– Эй, красотка! – Мужчина в повязке, которого называли звали Хемризом, обернулся к наконец-то сумевший высвободиться Эльме. – Сейчас же уйми старую, не то я сам ей всыплю.

Унимать Шалфану уже не было нужды: бросок забрал у нее все силы. Старуха, привалившись сгорбленной спиной к стене, хныкала и бормотала о неблагодарных поганцах. Эльма, приговаривая что-то утешающее, уложила ее обратно на печь, перед тем заставив разжевать шарик засонной травы.

Тем временем Хемриз успел зажечь другую лампу, заглянуть в малую комнату, в погреб и вернуться.

– Кроме этих и старухи здесь больше никого нет. – Он перевел взгляд с Кенека и Барула на Эльму. – Где твоя ятровка?

– Под вечер в лес ушла, силки проверить, обещалась вернуться – да вот нет ее… Верно, заблудилась, или вас увидев, спряталась, – соврала Эльма, пытаясь вернуть себе прежний, преисполненный достоинства, вид, в то время как рыжебородый обходил ее кругом, пристально разглядывая.

– Кушать захочет – вернется. – Рыжебородый Барул остановился и облизнул шелушащиеся губы. – А пока и сестрички хватит.

– Эй! – Кенек зло уставился на него.

Деян, надеясь, что на него по-прежнему никто не смотрит, переложил костыль под правую руку. Но Хемриз, подойдя, пинком отбросил его на другой конец комнаты:

– Хочешь жить – не дури.

От его вкрадчивого голоса по коже побежали мурашки.

– Уж больно хороша. – Рыжебородый, ухмыляясь, надвинулся на Эльму. Та попятилась.

– Только попробуй – и я продырявлю твою дурью башку! – зарычал Кенек.

– Многовато для тебя одного такого богатства, Кен. – Рыжебородый взглянул на него безо всякого страха.

– И то верно, – спокойно заметил Хемриз. – Нечестный вышел уговор, ты так не считаешь, Кенек?

– Даже думать не смейте!!! – Кенек стиснул ружье. – Или я вас!..

Он осекся, оглянувшись на приоткрытую дверь: далекие женские стенания вдруг сменились надсадным, полным боли мужским воплем.

Затем крик оборвался, и наступила тишина.

– V –

– Это что сейчас было? Похоже вроде на Шилыча… – рыжебородый нахмурился.

– Ступай, проверь, что там, – скомандовал Хемриз. Именно он был в их компании главным, что бы ни думал по этому поводу Кенек.

Теперь с улицы донесся чудовищный, оглушительный рев и грохот. Снова кто-то закричал – уже иначе, отчаянно, визгливо. Рыжебородый, перехватив ружье штыком вперед, бросилcя во двор.

Деян рассмеялся.

От смеха невыносимо кололо в отбитых ребрах, но сейчас он не владел собой.

Кенек, подойдя, слегка толкнул его в бок.

– Что смешного?! Ты что-то знаешь?! Отвечай, Деян!

В голосе Кенека Пабала за гневом явственно чувствовался страх – и это тоже было смешно.

– Просто нам досталась очень дурацкая сказка, Кен, – пробормотал сквозь смех Деян. – Все шиворот навыворот.

– Говори по-человечески!

– Да твой знакомец от страха помешался, – проворчал Хемриз.

– Со злом должно бороться добро, так нас матери учили, – сказал Деян. – Да, Кен? А у нас… А-ха-х..

– И впрямь рехнулся. – Кенек, сплюнув, отвернулся и с тревогой уставился на дверь.

Деян огромным усилием воли наконец заставил себя остановиться и дышать медленнее. Его по-прежнему разбирал смех; это было похоже на припадок вроде тех, что иногда случились со старухой Шалфаной. Но здравого рассудка он пока не утратил.

«Кто бы мог подумать: зло явилось бороться со злом! Как бы это ни кончилось – на земле станет чище».

Деян ободряюще улыбнулся Эльме. Рев, подобный тому, что они слышали, не могла издать человеческая глотка. А значит, случилось то, что еще вечером казалось самым большим несчастием; но теперь в том была их единственная надежда на спасение…

Вернулся Голем.

Чародей считал себя здесь хозяином, а какому хозяину понравится, что на его земле без спросу учиняют беспорядок?

– VI –

– Я, пожалуй… – начал Кенек, но так и осталось неизвестным, хотел ли он тоже выйти во двор или же сделать что еще. Дверь с грохотом распахнулась, и в дом, пятясь, ввалился рыжебородый. Его руки по-прежнему крепко сжимали ружье, но повернуто оно теперь было другой стороной: острие штыка косо торчало между лопаток.

– Кх-хе…как я-кх… – Барул хрипел и пятился. – Кх…

Рыжая борода покраснела от крови. Он свалился, задыхаясь и колотя ногами по полу.

– Господь всемогущий… Барул! Как?! – Кенек отскочил от корчившегося в агонии подельника и вскинул свое ружье, направив на дверь.

Рыжебородый затих, испустив последний вздох.

– Ну, дела, – негромко сказал Хемриз, глядя в сторону двери. В обеих руках у него появились короткие, выгнутые в обратную сторону ножи. – Твоя работа? По виду и не скажешь...

Деян приподнялся, чтобы лучше видеть.