Альсара (СИ)

— Говорит команданте Райан Маршал. У нас экстренное заседание в конференц-зале. Всем, кто считает, что от него зависит будущее Омикрона, явится обязательно. — Райан отключил видеоконференцию и сказал Азии тихо. — Ты точно сможешь это сделать. Ты ведь хочешь нас заставить подписать контракт с самим злом. С Яковом. Это дело первой важности.

— Да, я уверена.

Ей действительно было что говорить гвардейцам. Омикрон присоединится к революции. А Райан ведь уже на её стороне.

Когда Рома зашёл в постепенно наполняющийся конференц-зал, то не обратил внимания на демонстративно скучающего Райана возле трибуны. А долго всматривался на малознакомого участника конференции. Очень привлекательная, высокомерная юная девушка в тёмных очках-капельках видеоконференции. Он уже видел эти черты лица. И девушка словно смотрела сейчас на него и улыбалась ему.

"Где я мог видеть этот знакомый взгляд и стройную осанку?". В ней было что-то позитивное, доброе.

— Азия? — Несмело сказал сам себе Рома, морщась от неуверенности.

Девочка мило улыбнулась:

— Приветик, Солнце, как дела.

— Ты прямо как Сирити! — Рома не сдержал эмоции, он обхватил и поднял Азию. — Ты говоришь её нотками. Только она сейчас стала взрослее.

— Мне очень приятно знать, что девочки из одного посёлка, из одного класса школы, могут быть в принципе чем-то похожи, — сыронизировала Азия. Ей было неприятно, что её с кем-то сравнивают. Особенно с Сирити. Азия тоже видела схожесть в Райане и Романе. Рома был выше и мощнее. Но Райан был красавчиком. И, к сожалению, похоже, об этом уже знал и чуть ли не от самой Азии. Но вёл себя так, словно ему было это безразлично, иначе он не стал бы отшельником.

— Ты знаешь, мы тут все тебя искали. Райан искал. Он просто из кожи вон лез. На него просто смотреть было страшно. Я бы ему оружия в руки не давал.

— Поэтому у него и пистолет без патронов.

— Нет. Это потому, что он их постоянно выстреливает. Ему вообще-то стрелять необязательно. Достаточно просто командовать. Я считаю его гениальным военным стратегом. Он у нас сейчас местный герой войны. — Рома перехваливал Райана, которому было неудобно это слушать.

— Любопытно послушать мнение других о Райане, — сказала себе под нос девочка.

К ним подошёл седой, но ещё крепкий старик:

— Я знал, что с тобой всё будет хорошо, — сказал он и обнял весёлую и радостную девочку. Азия не могла его не узнать. У неё вообще обострилась память на лица. Кроме того, ведь она ему жизнью обязана. — Ты так похорошела, — продолжал Францыч. Да именно Винсент Францыч, он пришёл на собрания гвардии Омикрона. Он был палачом. Именно он когда-то отпустил Азию с места казни, на соляных топях.

— А как вы тогда знали, что я невиновна. Я вам так и не сказала спасибо.

— Пусть это будет для тебя сюрпризом. Тебе ведь приятно думать, что в этом заслуга твоей очаровательной улыбки и зелёных глаз. Да, какая ты теперь стала…

К Азии походили и подходили. Весь отряд Райана, все кто знали Азию, были действительно рады её видеть, она была как частью их семьи. Райан специально не говорил ничего Роме заранее, видимо у них было соревнование, кто кого больше удивит. Азия просто устала принимать поздравления, когда Райан которому не было, казалось, до этого дела перебил всех своей речью.

— Почему мы все тут собрались? Кроме того, что у нас пополнение в семье, — все дружно посмотрели в сторону Азии. Даже Райан, который максимально делал вид, что ему всё равно, смотрел на девочку с гордостью. — У нас появился исторический шанс на мир с рейдерами. Сейчас представитель рейдерской Организации Якова сообщит нам условия будущего соглашения.

— Рейдеры здесь, — послышался ропот по рядам.

Азия поднялась на трибуну под общее обсуждение услышанного.

— Всем привет, — сказала Азия. — Для вас мы рейдеры, для рейдеров — Ксива и Матра, у нас много общего. Мы не будем ставить ультиматумы. Скорее, я здесь, чтоб получить ваши условия. Я представляю Якова. — Ропот замолк. Для гвардейцев Омикрона это был словно гром среди ясного неба.

— Прошу прощения, — забрал инициативу Райан Маршал, — то, о чём так долго говорили, случилось. Попрошу внимания, — и он дал Азии говорить. Его вставка подавила лишнее сомнения в Гарнизоне.