Алсу и Человек в черном

— Ты подписала себе смертный приговор, — хохотнула Лена Шеина. — Это тебе не с Сидоровым и Парфеновым воевать. Жалко тебя.

— Себя пожалей, — огрызнулась Алсу и вновь поймала этот взгляд, который объявлял ей войну.

«Война!»

Нет, нет, нет!

Размышляя о чем-то подобном, Алсу тупо смотрела в учебник. Мысли ее вертелись вокруг одного и того же. Жуткая кара краснощековского взгляда была совершенно излишней и непонятной. Если это из-за Сидорова, так пусть успокоится, пусть не мучается своими ревнивыми фантазиями. Алсу не совершила никакого преступления, чтобы попасть в Веронскую немилость. Если у них с Сидоровым любовь, то пусть и продолжается, Алсу не будет третьей лишней, она сразу капитулирует, она уже капитулировала. О боже, как это ужасно! Вновь оглянулась на Сидорова. Он почему-то на неё не смотрел и не собирался, хотя еще вчера казалось, что у них все было хорошо.

В принципе, Алсу понимала, что с разбалованным Костей ничего не может состояться серьезного, она — очередная из очередных, иголка в стоге сена. Но как бы она ни хорохорилась, верить в это не хотелось. Надеялась, что ошибалась, накручивала и упрямо ждала, когда он поддержит её хотя бы улыбкой. Ожидание Алсу переполнилось слишком большим смыслом, чтобы от него отказаться. А Костя сидел, сидел, сидел…

— Бесфамильная! — громко сказала Роза Викторовна.

Лена испуганно ойкнула, толкнула Алсу в бок.

— Тебя.

— Бесфамильная! — повторила учительница. — К доске.

Алсу вновь стояла перед классом, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь заправить свои роскошные волосы за спину. Увы — это было довольно сложно. Волосы мягкими волнами топорщились в стороны и отказывались прятаться. Уж больно долго они таились под париками. Постепенно Алсу стало не по себе. Её словно препарировали, рассматривали под микроскопом.

— Ну… Поясните нам, я думаю, всему классу будет интересно, что такого вы учудили. Я делаю акцент на слове «учудили» — других вариантом у меня нет. Так вот, повторяю, что это было? — Учительница сунула пальцы в нос, изображая тоннели. Класс засмеялся. — Я в школе двадцать восемь лет, у меня были и учителя, и космонавты, но клоун у меня впервые. — Учительница била словами наотмашь. — Почему? Зачем?

У Алсу была подготовлена куча отговорок, от естественного до сверхъестественного: от «проспорила», до наказания «чудогномика», типа прилетел вдруг волшебник… Какой выбрать? Врать не хотелось, а правду… кто ж поверит.

— Роза Викторовна, — поднялся Костя Сидоров. — Это она все из-за меня. Влюбилась. Не знала, как привлечь внимание. И ведь получилось. Я влюбился.

Класс содрогнулся от хохота. Даже Роза Викторовна утирала слезы и пила воду без таблетки.

— Да я точно вам говорю! — настаивал Сидоров.

— Ну насмешил, — говорила учительница и махала рукой, приказывая Сидорову сесть. — Ладно, давайте продолжим, то есть, начнем занятие.

— Роза Викторовна, вы не верите? — округлил глаза Сидоров. Взмахнул руками, словно собрал класс в кучу, заставляя вникнуть, задуматься. Но все почему-то уловили в его словах только иронию. — И мы целовались.

Ха-ха-ха!

— Скажи им! — настойчиво потребовал Сидоров у Алсу.

Несмело кивнула. Лучше бы этого не делала.

От новой волны хохота, задребезжали стекла, содрогнулись стены.

— Да я прямо щас, при вас. — Намереваясь продемонстрировать классу свою правоту, потянулся из-за парты, запутался в проводах мобильной зарядки.

Алсу вздрогнула, отступила к двери сбежать. Не хватало еще в этом спектакле эротических сцен. Не могла освободиться от ощущения, что вроде как заступается, а по сути — издевается.

— Не надо! — остановила его пыл Роза Викторовна, потом отечески похлопала Алсу по плечу, позволяя вернуться. — Я искренне рада, что у вас все хорошо. А то, честно говоря, прям душа разрывалась от твоего… ну так сказать, убожества. Это ж надо себя обречь на такие муки. Ладно, не буду тебя донимать, почему да как. Раз надо, значит, надо. Надеюсь, наступит время, и вы все мне расскажете.

«Это все? — удивилась Алсу. — Выяснили отношения? Блин, как замечательно получилось — прямо шикоблеск. Сидоров бесподобно вырулил ситуацию».

— Я перепугалась за тебя, — зашептала Лена, когда Алсу уселась за парту.

С тобой тоже следует разобраться, подумала Алсу и посмотрела на часы. Прошло пять минут, а по ощущениям — часов пять.

Глава 4. Крысятник

Почему-то очень захотелось пить… Зашла в туалет. Вода из крана сегодня казалась противной, с примесью осеннего тлена. Продолжая пить, глянула в зеркало. — А ты ничего, — похвалила саму себя. В зеркале были видны большие глаза, розовые щеки, пухлые губы, черно-каштановые волосы, а за ними уголок двери. Вдруг дверь резко распахнулась и в туалет ввалились одноклассницы.

Краснощекова удовлетворённо хмыкнула.

— А вот и наша красавица! Раньше ты мне нравилась больше.

Катя Васильева и Вера Кнор подобострастно захихикали.

— Что ж ты, коза этакая, вышла пастись на хозяйскую клумбу? — начала наезжать Краснощекова.