«Альта» против «Барбароссы» (Дело №...)

– Создалось критическое положение. Не забывай наш разговор. Ты выживешь...

12 декабря на последней встрече с Ильзе Штёбе присутствовали Карл Хельфрих и ее сводный брат Курт Мюллер. Ильзе сообщила, что 14 декабря состоится суд, от которого она уже ничего хорошего для себя не ждет. Она сказала Карлу:

– Для тебя нет никакой опасности. Мои показания касаются лишь меня...

Обращаясь к Курту, попросила его оставаться таким же, как есть, и продолжать борьбу...

14 декабря 1942 года в Берлине состоялось заседание имперского суда. Выступая с последним словом перед судьями, «Альта» сказала:

– Я не совершила ничего несправедливого. Подвергая меня казни, вы совершаете убийство...

После слушания дела в суде, в ходе которого Ильзе Штёбе и Рудольф фон Шелия были приговорены к смертной казни, «Альта» написала Карлу Хельфриху короткое письмо. В конверт была вложена ее золотая цепочка. Она носила ее много лет и просила Хельфриха взять эту цепочку себе. «Моя судьба решена, – писала Ильзе. – Мне нет необходимости клясться тебе в том, что я не совершила предательства. Твои родители, мама и все, кто знал меня, будут единодушны в моей честности. Именно это и может несколько облегчить мне и вам этот жестокий конец!»

После суда Ильзе Штёбе было предоставлено формальное право написать завещание. Она сделала это.

Вот этот документ.

Мое последнее желание.

Моей полной наследницей назначаю мою мать, Фриду Штёбе. Это наследство охватывает всю домашнюю обстановку квартиры на Ахорналлее 48, которую снимал Карл Хельфрих. К обстановке относится все, что находится в квартире, за исключением одежды доктора Хельфриха. Сюда относятся также все мои личные носильные вещи. Кроме того, я оставляю моей матери небольшую дачу в Швейцарии. Прошу предупредить об этом управляющего Георгеса Альта, Фрауефельд, Швейцария, Кредитное общество.

Свидетельство об этом находится среди ценных вещей, которые я здесь сдала. Прошу передать его моей матери.

Наконец, я оставляю моей матери широкий браслет и мое кольцо. Все остальные ценности, находящиеся среди вещей, передать также моей матери.

Прошу мою мать распределить их следующим образом:

Часы передать моему брату. Тонкий браслет передать моей золовке Валли, пудреницу – Рени, ручку – Эдгару Рихтеру[58].

276 рейхсмарок передать моей матери с указанием, что все деньги из этой суммы предназначаются для покрытия моего долга государству, который составляет 350 рейхсмарок. Для покрытия этого долга прошу не описывать мои вещи, а предоставить моей матери возможность покрыть эту сумму[59].

Ильзе Штёбе. Берлин. 22 декабря 1942 года.

Завещание Ильзе Штёбе не было выполнено фашистскими властями. Все ее вещи и имущество рассматривались как «состояние врага» и были конфискованы и распроданы. Ни мать Ильзе, ни родственники ничего не получили из ее личных вещей.

В квартире Ильзе Штёбе и Карла Хельфриха висела картина художника Татра «Голубые горы». Она тоже была продана за бесценок одному из тюремщиков.

Ильзе любила эту картину. За голубыми горами она видела горизонт, к которому шла всю свою короткую жизнь. За теми голубыми горами скрывалась мирная счастливая жизнь...

Ильзе Штёбе любила жизнь и защищала ее как умела и как могла.

В ночь перед казнью «Альта» сказала немке Тухола, которая с августа по декабрь 1942 года сидела с ней в одной тюремной камере:

– Я умираю совершенно спокойно. Я никого не выдала, а наоборот, спасла жизнь трем мужчинам и одной женщине...