''Альта'' против ''Барбароссы''

16 августа ответ Молотова был передан в Берлин. Его получил министр иностранных дел Германии И. Риббентроп. Он незамедлительно доложил Гитлеру о внезапном изменении позиции Москвы. Срочно группа экспертов германского МИДа подготовила проект нового договора. Работа была тоже завершена 16 августа. Из Берлина в Москву послу Шуленбургу направлена срочная радиограмма, которую подписал Риббентроп. В ней говорилось следующее: «Германия готова заключить пакт о ненападении с Советским Союзом, и, если Советское правительство того желает, этот пакт не будет подлежать денонсации в течение двадцати пяти лет. Германия готова дать гарантии балтийским государствам совместно с Советским Союзом. Германия согласна оказать влияние на Японию с целью улучшения и консолидации русско-японских отношений... Я готов прибыть в Москву самолетом в любое время после пятницы, 18 августа, чтобы иметь дело, на основе всех полномочий, данных мне фюрером, со всем спектром германо-русских отношений».

«...Если Советское правительство того желает, этот пакт не будет подлежать денонсации в течение двадцати пяти лет» – предложение многообещающее. Но это была политическая и дипломатическая уловка. Тем не менее в середине августа 1939 года готовность Гитлера не нарушать советско-германский пакт, который два государства собирались подписать, был единственной реальной возможностью обеспечить на неопределенное время безопасность СССР. Сталин не верил Гитлеру, но принял его игру, пытаясь с помощью возможностей советской разведки управлять политическими процессами, которые намечались в советско-германских отношениях.

В Москве не торопили события, но и не тормозили их развитие. 17 августа Молотов в беседе с германским послом предложил поэтапное улучшение советско-германских отношений, которые с 1933 года не знали ни одного подъема. Молотов сказал, что логично вначале заключить торгово-кредитное соглашение, затем подписать пакт о ненападении. «Если торговое соглашение будет подписано 20 августа, – сказал Молотов германскому послу, – то Риббентроп сможет прибыть в Москву для подписания договора...»

18 августа было подписано торговое соглашение. 19 августа в 7 часов 10 минут Шуленбург направил в Берлин радиограмму, в которой сообщал: «Советское правительство согласно с прибытием министра иностранных дел рейха в Москву через неделю после объявления о подписании экономического соглашения. Молотов заявил, что, если объявить о заключении экономического соглашения завтра, министр иностранных дел рейха мог бы прибыть в Москву 26 или 28 августа. Молотов вручил мне проект пакта о ненападении».

Гитлер не мог ждать неделю. И он пошел на беспрецедентный шаг в советско-германских отношениях. 20 августа он лично обратился к Сталину: «Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня формирование германской политики на долгое время. Германия таким образом возобновляет политический курс, который был так благотворен для обоих государств на протяжении прошлых столетий... Я принимаю проект пакта о ненападении... Напряжение между Германией и Польшей стало невыносимым. Кризис может разразиться каждый день. Германия полна решимости оградить интересы рейха всеми имеющимися в ее распоряжении средствами. Поэтому я предлагаю вам принять министра иностранных дел во вторник, 22 августа, или, самое крайнее, в среду 23 августа».

20 августа 1939 года Гитлер подтвердил в послании Сталину то, что война Германии с Польшей неизбежна и начнется в ближайшее время. Сталин знал больше – до начала нападения Германии на Польшу осталось ровно десять дней. 21 августа вечером в Берлине был получен ответ Сталина: «Народы наших стран нуждаются в мирных отношениях друг с другом. Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении закладывает основания для ликвидации политической напряженности и установления мира и сотрудничества между нашими двумя странами. Советское правительство поручило мне информировать вас, что оно согласно с прибытием господина фон Риббентропа в Москву 23 августа».

В августе 1939 года выбор Сталина был единственной дорогой, идя по которой, он мог в тот исторический момент добиться укрепления безопасности страны.

23 августа И. Риббентроп прибыл в Москву. 23 августа был подписан пакт о ненападении. Когда Риббентроп за полночь покидал зал переговоров, Сталин сказал ему: «Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Оно гарантирует словом чести, что Советский Союз не предаст партнера».

Что Иоахим Риббентроп ответил Сталину, неизвестно.

Николай Зайцев изучил агентурные дела источников польской группы «Арбина», «Альты», «Арийца», «ХВЦ», супругов «ABC» и «ЛЦЛ». В конце сентября он выехал в Германию. В Берлине он должен был найти «Альту», восстановить с ней связь и создать группу, источники которой возобновили бы работу по добыванию сведений из важнейших германских правительственных учреждений. Задача сверхтрудная.