Алтарь

Возле Смольного никто уже не реагировал на красную «восьмерку» с таким интересом, как в первый день. Сотрудницы просто помахали Тане на прощанье, она нырнула в машину, опасливо огляделась, после чего быстро, но крепко поцеловала Пустынника и откинулась на спинку:

— Хорошо! Сегодня полдня вверх-вниз бегала. Как хорошо сесть и вытянуть ножки… — Она повернула голову к колдуну. — Ну что, Толя. К какому музею ты намерен приобщить меня сегодня?

— Пожалуй… — Он посмотрел на край ее юбки. — Пожалуй, сегодня мы эти ножки побережем, раз уж им и так досталось. Мы будем их холить, лелеять и ласкать. Ты не против?

— Звучит многообещающе.

— Да будет так! — Он завел двигатель и вырулил на Шпалерную улицу.

Пробок в этот вечер нигде почему-то не было, и до проспекта Культуры они домчались всего минут за двадцать. Пустынник развернулся, сдал задним бампером к газону с увядшей травой, заглушил мотор. Таня выглянула из дверцы на свое окно, тяжело вздохнула:

— Толя, ты ведь колдун. Ну сделай так, чтобы я вознеслась на седьмой этаж сама собой!

— Легко! — Пустынник обошел машину, сделал несколько пассов руками: — Хараб, мараб, тарабаб!

Подхватил ее с кресла на руки и понес к дверям парадной.

— Ты чего! — извернувшись, соскочила женщина. — Соседи увидят!

— Ты же сама просила!

— Я тебя просила… Не колдун ты, Толик, а самозванец и хвастун!

— Извини, — со смехом развел руками Пустынник, — как умею, так и ворожу.

— Жулик!

Маг закрыл машину, догнал Таню и вместе с ней вошел в подъезд. Вызвал лифт.

— Странно все-таки, — задумчиво произнесла она. — Почему ты не можешь заставить нас переместиться прямо в квартиру или сделать так, чтобы появилась горячая вода?

— А она и так есть.

— Не хочешь отвечать?

— Почему, — поднял брови Пустынник, — если тебе интересно… Как говаривали древние греки: «Знающий математику становится равным богам, ибо даже боги не могут нарушать ее законов». Здесь примерно то же самое. Легко сделать так, чтобы мы оказались в машине. Небольшое размягчение камня, структуры металла, легкое изменение вектора движения — и мы внизу. Но вот чтобы затащить груз на высоту… В общем, проще поднять на горбу. Меньше устанешь.

— Ты знал древних греков?

— Нет.

— Тогда откуда такие познания?

— У Плутарха прочитал.

— Ох-ох-ох, — покачала головой женщина, входя в раскрывший двери лифт. — Какие мы умные. Плутарха в подлиннике читаем…

— Знаешь что, Танечка. Если бы ты пять лет зубрила только Библию, то Плутарх после этого показался бы тебе куда интереснее эротического романа.

— Я не читаю эротических романов, Толя.

— Зря. Если бы ты пять лет зубрила только…

— Так ты можешь перемещать нас из квартиры прямо в машину? — перебила его Таня.

— Нет, не могу, — виновато ответил Пустынник.

— Ну вот. А так красочно зубы заговаривал!

— Я не говорил, что умею, — поспешил уточнить колдун. — Я говорил в принципе.

Лифт остановился. Они вышли на площадку, Таня отперла дверь, первая вошла в квартиру, торопливо сбросила туфли, перебежала на диван и, вытянувшись во весь рост, подняла ноги на подлокотник:

— Хорошо-то как! А я думала, что с помощью колдовства можно сделать все, что угодно.

— Ты думала правильно, — отозвался из ванной Пустынник. — Но беда в том, что всей магии не знает никто. Старые колдуны говорят, эта наука была разорвана на части еще в древнем Египте. Жрецы разных богов прибрали себе что-то из общего знания и не хотели делиться друг с другом. Так появились разные школы. Почти все враждовали друг с другом. Что-то из древних знаний погибло вместе с проигравшими школами, что-то забыто, что-то перепутано. Прошло слишком много времени. Нам остались жалкие ошметки былой мудрости.

— Значит, вы ничего не можете?

— Можем, можем, — вошел в комнату Пустынник, опустился перед диваном на колени и принялся осторожно расстегивать на Тане блузку. — Многие обряды, заговоры, заклинания, правила, цепочки преобразований известны. Превратить воду в вино или заставить смертного отгрызть себе руку способен любой неофит. Можно творить отдельные потрясающие чудеса, можно завораживать людей, можно разгонять облака или вызывать ливни. Разные школы способны вытворять разные невероятные штуки. Но, к сожалению, потеряно главное. Никто не понимает, что и почему происходит… — Маг снял с женщины блузку и лифчик, аккуратно скатал с ног колготки. — Как тебе проще объяснить? Ну это как если учебник по химии разорвать на отдельные страницы и раскидать в стороны. Кому-то достанется отдельная формула, кто-то сможет собрать целую главу и осуществить сложный крекинг. Но цельной науки нет. Мы можем что-то выполнять, но не понимаем принципа своих поступков. Не понимаем, что и почему происходит. Нам остается только слепо следовать готовым рецептам. Соседей нет? Тогда займемся левитацией.

Пустынник подхватил Таню на руки, отнес в ванную и опустил в теплую воду с пахнущими персиком, пышными пенными шапками.

— А теперь сеанс специально для скептиков… — Он содрал с себя рубашку, брюки и выбросил в коридор. — Десять минут — и ты забудешь про свою боль и усталость, словно их и не было…