Алтарных дел мастер

– Виноват я во всем, прелестница, – покорно согласился леший, когда подруга малость поубавила натиск. – Тяжко соображать, когда тебя корни стягивают. Однако ж нам все едино без порученца с супостатом не сладить. Токмо предупредить его надобно.

Бабка поправила космы и снова взобралась на пень, заменявший ей кресло.

– Гонца отправь к боярину нынче же! – приказала она. – Хотя бы ентого, красноголового, – кивнула бабка в сторону дятла, который так и оставался на ее островке.

– Отседова не выйдет, прелестница, – тяжко вздохнул леший. – Я все силы потратил, убегая от друида. Надо сперва до своих угодий добраться, силушки набраться.

– Ты иссушил себя до капли?

– Опасался, что не получится вырваться, шибко он меня прижал.

– Да, ежели он так силен… – кикимора задумалась. – Не хочешь ему священное дерево отдать?

– Окстись, прелестница! Я этому аспиду ветки сухой не дам, разве что в костер подкину, ежели он в пламени гореть будет.

– Шуткую я, мил-друг, шуткую. Гадаю, такому, что ни дай, все мало будет. И откель же сия напасть свалилась на наши головы?!

– Какая нам разница, прелестница? Лучше вызнать, как беду отвести от угодий. Опасаюсь я, что священное деревце не сдюжит. Поспешать надо.

Леший сильно нервничал. Он с начала разговора держал в кулаке оба серебряных желудя и размышлял, где бы их припрятать. По всему выходило, что лес – не самое надежное место.

– Медлить не будем, – согласилась бабка. – Дорожку я тебе проложу на запад. Выйдешь из топи неподалеку от города, где боярин проживает. Там вызовешь Данилу и обо всем ему поведаешь.

– Так и сделаю, прелестница, – закивал леший. – Токмо просьбишка у меня будет. Имеются у меня ценности, кои друид наверняка получить вознамерится. Не могла бы ты припрятать их? – Старик вытащил дары дуба-великана.

– Это те самые желуди? – спросила кикимора, припомнив, какой у них случился спор. – Знамо дело, спрячу, вот на этом самом пеньке. – Она кивнула на свой трон.

Уже через минуту хозяин леса быстро удалялся от острова по созданной тропинке.

– И как быть, ежели чужак одолеет Данилу? Неужто придется к аспиду на поклон идти? – задумчиво промолвила старуха. – Свое болото я губить не дам. Но сперва схожу к источнику, может, он чего подскажет…

Тагур с трудом дождался захода солнца, поскольку в видении указывалось сотворение заклинания ночью. Гном перебрался в подвал банковского здания и плотно прикрыл за собой двери.

– Сперва начертать схему, – вслух произнес он и принялся выбирать место.

Рисунок был весьма сложным и требовал от «художника» кропотливого подхода. В памяти гнома схема запечатлелась весьма отчетливо.

– Четыре пентаграммы, соединенные крестом… Что это может значить – вызов демонов или духов? Но демоны не любят крестов, духи умерших также…

Тагур имел обширные познания не только в магии своего народа. Изучал он и местные чары. Больше для того, чтобы убедиться в превосходстве волшебства гномов. Правда, иногда он натыкался на интересные заклинания. Как сейчас, например.

Весь рисунок состоял из одинаковых отрезков: стороны пятиугольников и креста были равной длины. Чтобы выдержать размеры, чужаку пришлось воспользоваться колдовством для обозначения точек, которые теперь требовалось соединить с использованием прямой доски.

В видении, явившемся возле заветного камня, ему показали, что рисунок должен быть наполнен собственной кровью, однако гном прекрасно знал – это чересчур опасно. Тот, кто явится, может захватить власть над обладателем крови, поэтому Тагур запасся кровью кабана, ею и наполнил линии рисунка.

– А вдруг придет агрессивный дух? Надо себя защитить, – размышлял вслух гном. – Сферический кокон будет надежным барьером, да и ловушки нелишние.

«Художник» установил несколько неактивных заклятий, запустить которые он сможет в один миг, и лишь после этого принялся читать формулу заклинания.

С последним слогом формулы рисунок вспыхнул синим пламенем и начал вращаться. Сначала медленно, но с каждым оборотом скорость вращения увеличивалась, и уже через минуту схема слилась в светящиеся концентрические кольца, а почва под ногами затряслась мелкой дрожью.

Гном увидел, как от пола начали подниматься огненные круги, выстраивая конус, при этом ему послышался протяжный то ли стон, то ли вой на одной ноте. Когда верхнее огненное кольцо достигло потолка, синеватый оттенок пламени моментально сменился красным, а внутри конуса возникла человеческая фигура.

Тагур присмотрелся, пытаясь разобрать получше, и в этот миг его толкнули в спину, едва не сбив с ног. Сделав пару шагов, гном обернулся и увидел привидение, пытавшееся прорвать защитную сферу. Мгновенно активировал ловушки, и призрака притянуло к одной из них.

Конус, фигура внутри него и вой разом исчезли. Осталась лишь наполненная туманом фигура лысого старика, которую удерживал за ногу призрачный капкан.

– Так, так, так, – улыбаясь, произнес гном, цвет глаз которого сменился с оранжевого на желтый. – И кто это к нам пожаловал такой проворный? Ты никак вздумал меня подмять? Как бы не так. А вот я, наоборот, могу сделать очень больно.