Альтер Эго

Но боли, той дикой боли, что разрывала её на части, больше не было. И лишь только зуб на зуб не попадал от страха.

В тот день она снова вышла на солнце, тощая девочка, едва передвигавшая ногами, она держалась за стену, и сил ей хватило лишь дойти до каменной скамьи у входа в башню. Но послушник, которого поставили за ней присматривать, высокий юноша, гораздо старше неё, он назвал её «джарти», а это было обращение только к посвященным рыцарям.

С того дня её перевели в Первый круг, и обучением Кэтрионы занялся сам Магнус — только что назначенный старший аладир Ордена из крыла Сов.

От воды тянуло прохладой, и она поёжилась.

Не стоит ждать жалости от Ордена.

«Без любви, без жалости, без страха». Это не только его девиз, это то, во что Орден превращает каждого, кого не убила каменная лестница, бесконечные тренировки, варево Эрионн, чудовища Дэйи или людская ненависть. Им нельзя любить. Нельзя привязываться. Нельзя жалеть. И бояться тоже. Потому что они — стражи. Рыцари Ирдиона, что стоят на границе миров.

А кто-нибудь спрашивал её — хочет ли она быть стражем? Она этого не знала. У каждого, кто принес клятву, Орден забирает прошлую память.

Она вытащила руки из воды.

Что ж, она и впрямь начнет с убийцы Крэда, а там как получится. И, пожалуй, лучше поскорее убраться из Ирдиона, пока ещё кто-нибудь не пришел с просьбой держать его в курсе событий.

Что там говорил Магнус? Бал невест?

Розовое игристое вино, копченые угри и клубника в меду…

Что ж, невестой ей быть ещё не приходилось. Может стоит попробовать?

Глава 6. Наваждение

Воспоминания похожи на хлопья снега…

Или на пепел…

Они падают откуда-то сверху и ложатся медленно, слой за слоем, выстилая гладкое поле, сотканное из тысяч кусочков: эмоций, событий, лиц, поступков…

С годами под тяжестью бесконечно летящих хлопьев нижние слои становятся всё тоньше и тоньше, проседают, вдавливаются друг в друга, искажая старые воспоминания, путая и переплетая их, до тех пор пока они не исчезнут совсем. И глупо надеяться, что она сможет увидеть что-то из того, что случилось больше десяти лет назад. Но Магнус настоял, и на рассвете, перед тем, как уехать в Рокну, Кэтриона снова пришла в башню.

Сквозь узкие окна сочился свет раннего утра, солнце едва показалось из-за горизонта, и где-то вверху на противоположной стене рассыпались мозаикой розовые квадраты света, преломленного стеклом.

Она закрыла глаза, скрестила ноги и, сведя над печатью руки, осторожно погрузилась в Дэйю.

Дэйя — ничейная территория. Ещё не Нижний мир и не сон, но уже и не реальность. Граница. Сумрачные поля, покрытые серой травой — снизу туман, сверху облака, и не понятно где кончается одно и начинается другое. Нити событий и хлопья воспоминаний, чьи-то ауры — движущиеся тени, пятна света от всплесков магии и чернота от пробоев. Дэйя похожа на карту. Нужно только уметь её читать.

А ещё… там она не одна.

В Дэйю спускаются не только такие, как Кэтриона, туда поднимаются и те, кому тесно в Нижнем мире. И лучше с ними не встречаться. Первое погружение Кэтрионы, тогда, когда Эрионн поила её своими чёрными зельями, чуть не стоило ей жизни. Замешкайся она тогда хоть на мгновенье — и хрустальные когти прекрасной твари разорвали бы ей горло.

Печать была погружена в сон. В сумрачном свете Дэйи она была похожа на огромную дверь со старыми ржавыми засовами, в паутине и пыли. Дверь, которой никто не пользовался тысячу лет. В Дэйе всё выглядит символично, вернее, так, как ты сам себе это представляешь, и воображение Кэтрионы создало из печати дверь. Вокруг неё слабо дрожал голубоватый свет, просачиваясь сквозь старое дерево.

Она коснулась её.

Воспоминания начали разворачиваться, как лепестки цветов. Одни и те же лица мелькали, сменяя друг друга: послушники, аладиры, магистр… Она погружалась глубже и глубже, перебирая день за днем, месяц за месяцем. Менялся свет вокруг, времена года, и в какой-то момент она видела печать целиком — четыре лепестка, а потом одного из них просто не стало. И больше никаких следов.

Кто-бы ни взял печать, он умел оставаться незаметным. Ей придется разочаровать Магнуса и Ребекку. Она действительно не знает, с чего начать поиск.

Кэтриона открыла глаза. Бессмысленно пялиться в серый туман и бродить вокруг молчаливой двери. Хотя, можно попробовать кое-что новое. Она подсмотрела это у одной старой таврачки — древнее таврачье волшебство.

Поисковая нить.

Так они находят отбившийся от стада скот. Вещи и животные, да и люди, которые были рядом друг с другом достаточно долго, остаются связанными ещё некоторое время и по этому следу их можно найти. А лепестки печати были связаны не одну сотню лет. Возможно, у неё есть шанс. Маленький, но почему бы не попробовать?

Тавраки всегда делали нить из конского волоса, и Кэтриона прихватила с собой пучок из гривы её новой лошади.

— Ну что же… посмотрим.

Когда она закончила, колокол на башне прозвонил один раз — сбор послушников у колодца. Кэтриона проколола палец, и капля крови упала, скрепляя и оживляя нить. Она сжала её в ладони — тепло…

Получилось!