Альтер Эго. Московские Звезды

— Да, но не только в технике дело. Катя фанатик вроде тебя, для нее не существует слова «не смогу», она добивается. Но есть же еще — ты знаешь, о чем я, — душа танца, это внутри. У нее есть, и иногда мне кажется, моя в нее переселилась, или еще чья-то, которая прежде во мне была, а раньше в Татьяне Геннадьевне. Ты же помнишь Терехову-Бережную, сам Бережной у нас еще дуэтный танец вел? Какой был! Идеальный партнер. И ты такой же. Он тебя всему научил. И запала мне мысль, сначала безумная, а потом навязчивая, чтобы вам с Катей сделать то, что у нас не состоялось. Для нее ли я это или для себя — не знаю, честное слово. Но ей точно надо, Сереженька, ей необходимо, чтобы в себя поверить, раскрыться, душу эту самую излечить. Сейчас в ней изломано все, она внутри держит, закрылась, мучается. Отпустить бы это все. Она же такого натерпелась, когда осталась одна… — Вика услышала шаги, осеклась на полуслове. — А вот и легка на помине…

В столовую вошла Кэтрин.

— Богатая будешь, мы про тебя вспоминали, — сказала Вика, а Сергею глазами показала не продолжать разговор.

— Привет, привет! — Катя села в кресло напротив Сергея.

— Все не могу привыкнуть, что ты шатенка, — покачала головой Вика. — Что ты будешь? Овсянки я сварю немножко?

— Буду, я есть хочу. А мне нравится темноволосой, почему я раньше ходила как бледная моль?

— Ну, ты скажешь тоже, — засмеялся Сергей, за ним и Вика. — Ты и со светлыми была красавица, но мне тоже больше нравится так.

— А Альберту? — нарочито по-театральному состроила ему глазки Катя.

— Альберт просто голову потерял, — заверил Сергей и показал жестом пантомимы «ах, как я влюблен».

— Репетировать пойдешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— После еды, сразу?

— Хорошо, не сразу, через час, — уступила она. — Я тоже после овсянки прыгать не собираюсь. А давай пойдем школу смотреть? И Вика с нами. Представим тебя девочкам.

— Так сразу? — Сергей не был уверен, что готов, с другой стороны — хотел идти с Кэтрин.

Она потянулась через стол к мисочке с изюмом. Орехи, изюм, тарелки с сыром, еще какие-то наполнители для каши были расставлены во всю длину стола, вероятно, согласно вкусам Кати, которая проигнорировала обед.

— Еще мы парк посмотрим, он огромный, через него канал проходит, и есть пруды. Твой домик стоит у пруда, в глухом уголке парка, а рядом там поляна, где танцуют виллисы.

— Перестань, — покачала головой Виктория, — виллисы на кладбище, а не в парке.

— А может, там когда-то было кладбище?

— Не было. Вот, возьми свою кашу и перестань придумывать страшилки, знаешь, как я не люблю этого!

— Хорошо, пусть там танцуют сильфиды, дочери воздуха. И ткут волшебное покрывало для невесты.

— Какой невесты? — поддержал игру Сергей.

— Для мертвой невесты! — Кэтрин размешала кашу, насыпала в овсянку изюма, но не ела, а сидела ковыряясь в тарелке.

— Вот так всегда! — рассердилась Виктория. — И не пообедала, и теперь по тарелке размажет и не поест. Как танцевать будешь?

— Буду.

— Ешь давай, — Сергей притворно нахмурился, — а то я уколюсь об твои ребра.

— Фу, какой! Вот разъемся, и не поднимешь меня.

— Поднимет-поднимет, он троих, как ты, поднимет, — заверила Вика. — Ешь, пожалуйста, а потом и в самом деле пойдем к девочкам, я давно не была, соскучилась.

Кэтрин покончила с овсянкой, но попросила Сергея подождать и поднялась к себе за касками, потому они пошли в школу не все вместе, а немного отстали от Вики.

— Они еще полчаса потратят на разговоры и обнимашки, — пояснила она, — а мы давай пройдем другой дорогой, парком, я тебе одно место покажу, у пруда, там красиво.

Сергей не стал возражать, он незаметно для себя привыкал подчиняться этой девушке, хоть и моложе его, но характером твердой, а в достижении цели неуемной.

Следом за Кэтрин он свернул с широкой аллеи в боковую, не такую ухоженную. Кроны деревьев тут смыкались над головой, неба видно не было, царил влажный, душистый полумрак. В парке неуловимо присутствовала осень, хотя деревья еще стояли зелеными, но листва на них уже устала, и некоторые листья слетали на землю.

Аллея привела их к пруду, в середине которого на островке был построен домик, небольшой, словно кукольный.

— Это для лебедей, — пояснила Кэтрин и по высокой траве пошла через газон к воде, — они сейчас приплывут, а я хлеб забыла, нечем угостить. Вон они, смотри, — она протянула вперед руку, и Сергей увидел, как, огибая островок, медленно и плавно заскользили к ним лебеди: два белых покрупнее и черный в стороне от них.

— Черный — Вася, его так Вика зовет, а те его обижают.

— Почему Вася? — Сергей тоже подошел к кромке воды, берег здесь пружинил под ногами, было топко.

— Не знаю, она не рассказывала. — Кэтрин сделала еще шаг, и Сергей машинально схватил ее за руку.

— Стой, куда ты, там уже опасно!

— Тут не глубоко, ты чего?

— Ты, что ли, топиться решила? Есть с чего?

— В Голландии постоянно хочется утопиться в канале, но до премьеры нельзя!

— Ну да, а в Англии повеситься на дубе, там их много. Идем лучше посидим на скамейке, если ты хочешь тут побыть.