Альтер Эго. Обретение любви

Ремонтные работы в заброшке шли полным ходом, денег не хватало, и Макс выбивал их, где только мог. Набирал концертов, заламывал цену, по-черному обдирал заказчиков и даже ущемлял артистов. Писал письма потенциальным спонсорам, кланялся благотворительным фондам.

Макс торопился обустроить свою студию, оторваться от хвоста самодеятельности, сделать ставку на профессионалов.

И сейчас уже классы делились. Для занятий со взрослыми “девочками” Максим пригласил Ларису Заклинскую, молодую пенсионерку из балетных, в прошлом известную танцовщицу, солистку Мариинского театра, которой не нашлось места ни среди театральных педагогов-репетиторов, ни в академии Вагановой. Лазарев предложил ей хорошую зарплату, и Лариса Игоревна взялась вести классику у первого набора. В нем оказались те больные на голову девушки и женщины, которым страсть как хотелось почувствовать себя балеринами. Постоять у палки, пообщаться с педагогом, лучше мужчиной, вначале таким объектом был Сергей, но недолго, пока “девочки” не втянулись в процесс и специфику странного, ни с чем не сравнимого мира балетного класса: купальники, туники, каски, балетные прически, балетные термины, балетные разговоры. Особенная музыка экзерсиса. И запредельно дорогая плата за занятия, ни один фитнес не стоил столько.

Максим намеренно вздернул планку, отсеяв тем самым слой неплатежеспособных, которым пороху хватало на два-три занятия. Разово в студии вообще не платили, после пробного, платного же, урока с Залесским покупали абонемент на весь курс.

Происходил естественный отбор, и в результате в часы занятий по Екатерининскому каналу выстраивалась шеренга авто, как на Geneva International Motor — это ученицы балетных классов подъезжали к ДК Связи на "мерседесах" и "бентли". Не смущал ни четвертый этаж без лифта, ни чахлые интерьеры ДК, ни обычный душ без спа и бассейна. Женщин, разными путями пришедших к благосостоянию, объединяла она страсть — они хотели танцевать на пуантах! Видеть себя в зеркалах балетного зала, прикасаться к станку. Произносить восхитительное слово “балерина” не просто так, а с принадлежностью к себе. Хоть чуть-чуть.

Лазарев рассуждал так: чем дороже платят, тем значимее кажется получаемое. Хотят Залесского? Придется раскошелиться. Балет? Добавить еще столько же.

Сергей являл свой светлый лик на контрольных занятиях, ученицы млели и несли дорогие подарки, Макс ворчал “лучше бы деньгами”, но и подарки принимал.

Балетный класс продержался целый сезон и в полном составе сменил дислокацию — перешел на новое место, в студию на Петроградской стороне.

Теперь у них был свой юридический адрес, лицензия на осуществление преподавательской деятельности для детских классов, штат педагогов и головная боль в плане бухгалтерской отчетности. Залесский стал руководителем балетной школы, и это оказалось совершенно не то, к чему стремился Макс!

Тогда Лазарев распустил школу, оставил только классы, которые сдавал в аренду, раскрутил антрепризу и все-таки начал думать о современном спектакле. Сергей страстно желал этого, Максим — нет, он считал, что Залесскому надо танцевать классику.

До серьезного современного коллектива, вроде театра Манфея, им по-любому не дотянуться, нет в команде хореографа, способного создать нечто выдающееся. Так зачем становиться еще одной труппой из тех, что наводняют город второсортными постановками? Легче сдавать им классы в аренду и держаться на плаву. Плюс закрытые мероприятия, они оставались.

Сергей танцевал. С хорошими партнершами, шлягерный репертуар, зарабатывал достаточно и не переламывался, Макс не позволял, он берег Залесского для чего-то большего и уж точно не для презентаций и не для педагогической деятельности.

Школа у Залесского была вагановская, и талант учить — да, этого не отнять, на мастер-классы к нему шли, места не хватало в зале. Пусть он не обладал ни званиями, ни регалиями, но мог показать как никто другой. Так же в свое время показывал ему и Кирсанов. Парни, с которыми занимался Залесский, приобретали редкий аристократический апломб, красноречивость жеста, восхитительные кисти, премьерский взгляд и идеальные стопы. Да много чего еще. Но рано ему все это, рано! Сам он должен большие партии танцевать, а не других учить — вот что свербило Лазарева.

Глава 5. Балетные классы

Они во многом были разные. Или, может быть, чего-то не хватало в их отношениях. Нежности, внимания? Сергей жил в танце, часто равнодушный ко всему остальному — не хватало ни сил, ни времени, жизнь складывалась непросто, требовала жертв, заставляла бороться за каждый успешный шанс. Танцовщик мало принадлежит себе и никак не принадлежит родным и близким. Это надо понимать и принимать.

Максим принимал, не обижался, лишь иногда пробивало, хотелось что-то взамен. Или это неправильно — ждать благодарности за любовь, не бартер же?

А Сергей привык к заботам Макса и принимал их, возможно, с благодарностью, но как должное. Или просто не замечал. Или не знал как выразить, что заметил. Опасался? Боялся близости вне постели? Разочарования?