Альтер эво

– Ну и ты не нашел ничего лучше, как застрелить Старкова, – поспешил продолжить Марк. – Потому что убийство – неизменное событие, маяк над морем, а убийство, совершенное таким редким способом – просто Колосс Родосский. Ты хотел гарантировать, что я не пройду мимо. Что сумею прицепиться к этому узлу и размотаю от него всю нить. Сам ты, выстрелив, уже не мог работать – ты вшил себя в дело этим выстрелом, привязался к нему намертво, а ретривер ведь не может наблюдать сам себя и то, что с ним связано. – Марк испытывал головокружительную слабость, но собрал весь свой боевой задор и, снова поднявшись на постели, дотянулся до лежащей на спинке стула ладони Холодного и сочувственно погладил ее. – Бедный ты несчастный слабак. Не потянул свою же работу – и вот вам, пожалуйста, столько геморроя.

Другой на месте Влада перехватил бы ладонь Марка и применил болевой – отогнул бы несколько пальцев назад, например. Но Холодный совершенно спокойно проследил за его рукой взглядом, потом повернул голову к стоящей рядом медицинской аппаратуре, подумал пару секунд, экономным жестом потянулся к аппарату и что-то там подкрутил. Потом запустил руку под распахнутый халат и извлек очень красивый и агрессивный на вид клинок темной стали.

– Боль делает человека реалистом. Трезво осознать то, что с тобой произойдет, будет тебе неприятно. Но мы за честность в отношениях, не так ли?

Эффект накрыл Марка тут же. Как же вы были хороши, опиоидные анальгетики, и как же мне будет вас не хватать. Холодный слишком спокоен. Его не вывести из себя – нет-нет. Ладненько. Значит, и он, Марк, должен быть спокоен. Очень трудно успокоиться, когда по телу разливается боль, но.

Марк призвал на помощь воображаемого мастера Хуана, кротко улыбнувшись, подался на постели вперед и снова протянул руку к Холодному:

– А ты ведь всегда завидовал, Влад. Да? Ведь ты завидовал? Влад? – Марк снова погладил Холодного по тыльной стороне кисти, потом оторвал ладонь, но не убрал совсем.

– Завидовал. Разумеется, – вдруг легко согласился Холодный, и Марк от неожиданности едва не сбился с тона.

– Ты знал, что я в итоге смогу больше, чем ты? Я разгильдяй – ой, ты и не представляешь на самом деле, какой! – но талантливый. А ты – просто прилежный, усидчивый ботан.

– Я тебя умоляю. – Холодный снова сложил обе руки на спинке стула, опустив зажатый в кулаке клинок острием вниз. – Все, что сумел в этом деле ты – наслоился на какую-то помоечную тварь. Это я оказался рядом со Старковым – на самом верху, в высшей лиге, – пока ты расследовал дела о пропавших ключах и убежавших собачках. Это я был при нем в тот день, когда он наткнулся на девчонку и вывалился из потока в таком шоке, что не сдержал пары случайных замечаний. Я осмыслил их, я в итоге понял, о чем речь, и оценил, что можно извлечь из его находки. Вся эта история от начала и до конца срежиссирована мной. А ты, мотаясь, как шарик на ниточке, туда-сюда между девчонкой и своей жалкой жизнью, просто-напросто проложил для меня такую широкую дорогу, что теперь я найду эту малышку с закрытыми глазами.

Марк покивал и лениво помотал кистью перед носом у Влада:

– И что ты будешь делать, найдя ее? Что, Влад?

Холодный потупил взгляд и буднично пожал плечами:

– Узнаю все, что можно. Убью ее потом, конечно. По этой дороге больше не должен пройти никто. Эксклюзивные права.

– Так чему же ты завидуешь, Влад? – Марк снова коснулся руки Холодного, потом сложил пальцы в щепотку и начертил плавную горизонтальную линию у того перед глазами, а потом дотянулся до медицинского халата и (не обращая внимания на нож, да и нет здесь никакого ножа) кончиками пальцев мягко толкнул его в грудь.

Холодный опрокинулся назад, – и сам он тоже опрокинулся, – и их понесло течением.

10

– Не туда, куда тебе надо, а к той, которой тебе надо стать? – повторяет Марк. – Это что за херь? Следующая ступень, типа? Новый уровень концентрации?

Йорам вздыхает:

– Тебе лишь бы прицепиться, а? Пришлось учить в темпе. И кстати, по существу указание правильное. Нужно сосредоточиться не на локации, не на внешнем объекте, а на том себе, каким ты должен быть в этой локации.

– Хорошо, в следующий раз обязательно так попробую, – кивает Марк.

– Не стоит, дорогой мой Марк, – светски улыбается Йорам. – Можешь не пробовать: тебе – незачем. Боюсь, твой потолок уже достигнут. А ей до своего еще довольно далеко. Если, конечно, она обуздает сформированную неудачным детством склонность к негативному мышлению и перестанет то и дело сбиваться с курса в сторону более мрачных версий развития событий – тех, что с насилием, смертями, природными катаклизмами и тому подобной расчлененкой. Хотя кому-то и такое нравится, можешь себе представить?