Альтер эво

На секунду Майя впадает в ступор: вдруг она и правда перескочила в такую версию, где он не знает, кто она. Где они до сих пор не встречались. Где у них нет общей истории.

Она всматривается Давиду в глаза, и ее отпускает: все в порядке, это просто фигура речи. Он хочет знать, какого лешего от нее надо этим спецоперациям, или разведчикам, или кто там они есть.

Хотела бы она сама это знать.

– Нам надо отсюда уходить, – говорит Майя, переворачиваясь на листве. – Мне нужно в клинику.

– Если они ждали меня у Лёхи, могут и тебя ждать там.

Разумное возражение, но Майе надо в клинику, и точка. Ей надо к Степану.

Она думает.

– Мы должны как можно скорее попасть в покрытую зону.

Давид задумчиво смотрит на нее, потирает уже ощетинившийся подбородок:

– Может выйти так, что под покрытием нас найдут быстрее.

– Или так, что оно нас реально прикроет. – Пожимать плечами лежа ни капельки не удобно, так что Майя раздвигает кусты и поднимается с земли. – Перестань, ты сам знаешь: за системами безопасности стоит ИИ. Уж хоть на улице нас не пристрелят.

Давид распрямляется, еще раз осматривается, поправляет «штейр» за спиной.

– У Нефедова был человек в банкинге, – бормочет он. – Не вижу, почему какому-нибудь другому Нефедову, рангом повыше, не засадить кого-нибудь и в безопасность.

Но это не возражение всерьез. Давид и сам понимает: податься им некуда. Майя замечает, что он, который до того уверенно стоял у руля, теперь как бы отходит в сторонку. Она чувствует, что отныне принимает решения в их экспедиции, что он пойдет за ней. Странное и непривычное ощущение: Майя не уверена, что оно ей нравится. Как будто тогда, у гаражей, она воскресила какого-то не того Давида, а более податливого двойника.

Он больше не спрашивает, что в ней такого, что заинтересовало водолазов.

Они пробираются по улицам, стараясь напустить на себя максимально естественный вид. День разгорелся во всей своей тусклой, серой, мозглой красе. Откуда-то из недр очередного двора вдруг прорывается и разносится по окрестностям высокий и громкий стон, полный неизбывной тоски, и Майя вздрагивает перед тем, как осознать его природу – это всего лишь мусорный грузовик, а будь она собакой, подвыла бы.

– Монорельс отпадает, – говорит Давид. – На станции могут ждать.

– Не на всех же станциях в районе, – возражает Майя, но риск большой, это верно. – Ты умеешь водить?

Давид гримасничает:

– В теории. И не практиковался очень давно.

– Сейчас самое время.

Майя останавливает свой выбор на стихийной парковке позади одного из домов-чаг. Это не паркинг в прямом смысле слова, а просто пустырь, заставленный машинами. По периметру пустыря растут чахлые подстриженные кустики шиповника. Автомобилей немного: возможно, все, кто хотел, уже уехали на работу, где бы они ни работали, живя в таком месте, этого Майя просто не представляет.

Она намечает максимально никакую на вид машину – темно-серую, небольшую, недорогую. На секунду опирается о плечо Давида. Пережидает вялую волну страха: части тела жалко, но сейчас должно быть не так плохо, как в прошлый раз, говорит она себе, различие-то крошечное.

Ее опять скрючивает.

Клик.

– Ты ведь знаешь, что, когда с тобой такое происходит, я все вижу и расстраиваюсь? – Давид поддерживает ее, и Майя, подышав, распрямляется. – Смахивает на какие-то приступы. Ты больна?

– Я все расскажу, только попозже, – обещает Майя, пережидая головокружение, и сразу же понимает, что это ложь. – А сейчас давай-ка за дело.

Она снимает с прутика ближайшего к ним шиповникового куста гроздь ключей с брелоком и протягивает Давиду.

Тот несколько секунд смотрит на нее. Потом качает головой, переводит взгляд на ключ, берет его:

– Я предупреждал: я очень давно без практики.

Это – чистой воды скромничанье. На взгляд Майи, Давид ведет прекрасно, ничуть не хуже «Фикса». Без единой запинки они уселись в автомобиль, точно в собственный, вырулили с пустыря и лабиринтом дворов добрались-таки до чего-то, похожего на улицу.

– У гейтов молла есть перехватывающие парковки, – говорит Майя, сверяясь со смартфоном. – Нам, конечно, ближе всего восточные, хотя…

Она не договаривает. Для такой махины, как молл со всеми его придатками, гейтов у него, кажется, критически немного. Всего восемь направлений плюс специальные аква- и авиа-, принадлежащие воздушному и морскому портам, на западе. Майя прекрасно понимает, в чем причина такой экономии: мало гейтов – легче контролировать транспортные потоки. Легче и перехватить какой-то транспорт либо его пассажиров.

– Бросим машину раньше, – предлагает Давид, поглядывая в зеркальце заднего вида. – Дойдем пешком.

– Будет слишком заметно. – Майя тоже туда поглядывает, хотя у нее нет ни малейшего представления о том, как распознать слежку и/или погоню: подобных курсов повышения квалификации для полли молла по понятным причинам не существует.