Альтернатива

– Меньше слов, подруга. Давай быстро здесь уберемся, а то, если она к тебе зайдет, то нам обеим мало не покажется. И твоим сразу доложит. Будет нам с тобой тогда Атлантида и Помпеи в одном флаконе.

Повторять не потребовалась, и, когда Саня вышел из ванной, кухня сверкала хирургической чистотой.

Он оказался лет на десять моложе, чем они предполагали, и это несмотря на седину, пробивающуюся через черноту волос. Резкие, похожие на шрамы, морщины залегли между густыми бровями, а глубокие носогубные складки будто были вырезаны острым резцом скульптора. Аккуратная бородка, спускающаяся от висков, покрывала широкие скулы, впалые щеки и тяжелый подбородок. И еще были небольшие усы, они слегка топорщились, и Саня все время пытался пригладить их рукой. Изменения, которые произошли в его внешности, явно вызвали в нем нервозность и усиливали чувство неуверенности.

Люся с Аней были дамами воспитанными, поэтому не стали вслух комментировать произошедшие с ним разительные перемены. Не то чтобы он сразу превратился в прекрасного принца, но от прежнего образа был сделан решительный рывок в лучшую сторону.

Сборы напоминали экстренную эвакуацию во время стремительно разгорающегося пожара. Саня и Дульсинея, прижавшись к стене, испуганно наблюдали, как женщины метались по квартире, бросая в сумки все, что, по их мнению, должно было пригодиться одинокому мужчине в его вынужденном затворничестве. Когда Анна объявила, что «теперь, кажется, все», у него сложилось впечатление, что в квартире остались только обои и кое-что из мебели.

– Я мигом к себе, только переоденусь. Без меня не уходить! – на ходу приказала Людмила и выскочила из квартиры.

– Вы, Саня, остаетесь на кухне, – тем же тоном, что и Люся, приказала Анна, скрываясь в комнате. – Мне тоже надо переодеться…

– Нелегко тебе здесь, красавица, – тяжело вздохнул Саня, усаживаясь на краешек ближайшего стула и подхватывая на руки жмущуюся к нему кошку. Дульсинея не сопротивлялась, решив про себя, что это далеко не худший вариант, тем более от этого странного человека пахло так же, как и от хозяйки, когда та зачем-то поливала себя в ванной водой.

Внезапно щелкнул замок, и в коридор привычным метеором ворвалась Людмила. Саня от неожиданности подскочил на месте. В его душу начало закрадываться сомнение, постепенно перерастающее в уверенность: эта доктор иначе передвигаться не может – только бегом. Дульсинея же, впав очередной раз в панику, со всей дури вцепилась когтями

ему в плечо.

– Чего сидим? Чего ждем? Быстро все на выход! Дуську с собой не берем… Да, вот вам еще обувь – не босиком же вам по лужам бегать. А то, в чем вы пришли, я уже выбросила… Аня, ты где? А вы берете этот баул… – и внезапно, будто обо что-то споткнувшись, уже спокойнее, осторожно поинтересовалась: «А вы его поднять сможете?»

Он молча, словно пушинку, подхватил сумку-чемодан и выжидательно посмотрел на «командира». Кошка, уверовав, что плечо гостя теперь самое надежное место в доме, прижала уши к голове и усилила хватку.

– Поставьте кошку на пол и выдвигаемся, – тут же скомандовала Людмила и, повысив голос на пару децибел, добавила: – Аньча, мы тебя ждем внизу!

Уже сидя в старенькой иномарке, Люся достала из бардачка антибактериальные

салфетки и протянула их Сане.

– Протрите плечо. Дуся вам его до крови поцарапала… Ну наконец-то явилась, – прокомментировала она появление Анны, – не прошло и сто лет… Ключи, телефон, карточки – ничего не забыла?

И не ожидая ответа от впавшей в задумчивость подруги, крутанула ключ в замке зажигания. Машина рванула с нездоровым энтузиазмом застоявшегося в стойле иноходца. От неожиданности Саню вдавило в спинку. Анна, закаленная подобной манерой вождения, даже ухом не повела и тут же полезла в свой рюкзак.

– Люся, не помнишь, я газ выключила?

– Ты его не включала, – выходя на крутой вираж, ответила та, резко выворачивая руль, – А вам лучше пристегнуться, – посоветовала она Сане, увидев в зеркало заднего вида, как его кидает от одной боковой дверцы к другой.

Он еще не успел привыкнуть к ее манере вождения, как они, с неприличной скоростью промчавшись по улицам города и пролетев по трассе, миновали баннер с надписью «Репино» и свернули с основной дороги на второстепенную. Второстепенной она была не только по значимости, но и по качеству. Людмила, сбросила скорость до приемлемой и петляя по улочкам, оставила позади едва угадывающиеся за фундаментальными заборами шикарные особняки. Их ждал старый дом в патриархальной, медленно и достойно стареющей части поселка. Здесь не было заборов, если не считать увитые угасающей зеленью, скромные штакетники, зато росли огромные, возрастом не одну сотню лет сосны и ели.

Дом был двухэтажный с мезонином, где первый этаж был каменным, а второй и сам мезонин – надстроенные значительно позже – деревянными.

Созданные талантливым мастером кружева резных ставен и наличников, ламбрекены

и вычурные карнизы, идущие по краю крыши, делали дом похожим на сказочный теремок. Венчала это великолепие остроконечная крыша с флюгером в виде рыцаря, держащего в руке развевающийся стяг.