Альтернатива

Та безмолвствовала, но степень недовольства на мордахе увеличилась. Дуся оказывала внимание только тогда, когда сама считала нужным, – это был не тот случай.

Аня надела видавшую виды куртку из «кожзама», или, как указывалось на ценнике, «экокожи». Сей шедевр дизайнерской мысли, созданный неизвестно в какой стране, использовался для вояжей по магазинам эконом-класса, а также посещения тех мест, где не предусматривалась встреча с венценосными особами, лицами, приближенными к престолу, а также власть предержащими и олигархами любого калибра. А еще эта куртка не боялась катаклизмов, возникавших во время прогулок с дочками Аниной ближайшей подруги, Поленькой и Оленькой, – одно только посещение детской площадки чего стоило.

Закинув за плечо небольшой рюкзачок, Аня, как обычно, в последний момент споткнулась о кошку, с невозмутимым видом застывшую у двери, и, погрозив напоследок Дуське пальцем, бодро выскочила из квартиры.

На улице моросил дождь, и северный ветер с удовольствием бросал в лицо острые иглы ледяных капель.

– «Погода располагает к депрессии, а настроение к суициду», – процитировала Аня где-то вычитанную фразу, и… настроение улучшилось. Она любила Питерскую осень с ее дождями, беспробудно серым небом и северным ветром (конечно, при условии правильно подобранной одежды на выход). К тому же в запасе была еще пара дней, а это вполне достаточно. чтобы добить статейку о пользе чтения художественной, а именно – классической, литературы. Кроме Светланы, ее начальницы, статью никто читать не будет: тех, кто любит хорошие книги, агитировать не надо, а те, у кого интеллектуальное развитие остановилось на уровне комиксов, тем более не заинтересуются ее «шедевром» вследствие утери навыков усваивания предложений, содержащих более трех слов. Она натянула капюшон поглубже и решительно шагнула в непогоду. Жизнь налаживалась – настроение улучшалось. Как здорово просто так бродить по улицам и наслаждаться плохой погодой. Когда-то ей в руки попал старый шпионский детектив под названием «Что может быть лучше плохой погоды». Она не помнила подробности сюжета, но название определяло ее отношения к непогоде. После такой прогулки совсем по-особенному воспринимается тепло и уют родного дома.

Иногда она шла медленно, по-старушечьи загребая ногами, иногда ускоряла темп до лёгкой пробежки, а в голове все крутилось – как очевидное – что читать – это здорово и что каждый может найти для себя новый, необыкновенно интересный, волнующий мир, который захватывает и увлекает, помогает и спасает, учит и поддерживает…

Удар в спину, вытолкнувший ее на середину огромной лужи, был неожиданным, необъяснимым и весьма неприятным, так же как и последовавшее за ним извинение:

– Ишвините, бабуффка, я ваш не шильно удаил? – торопливо прошепелявил простуженный мужской голос. Говоривший спешил и постарался ее оббежать, но не тут-то было.

– Я?! Бабушка?! – Ее возмущению не было предела. Продолжая стоять в луже, она откинула капюшон.

– О! Анька?! Гончаова?! Это фто, ты?!!

Бомжеватого вида мужчинка радостно ринулся к ней, поднимая фонтан грязных брызг. Пока он восторженно ее тискал, она мучительно пыталась вспомнить, откуда ей был знаком этот неприятный тип. Определенно среди близких, да, пожалуй, и далеких, подобных личностей не было. Неопрятная одежда, бурая, недельной давности щетина на помятом, цвета истлевшего пергамента лице. Огромный, отцветающий синяк под левым глазом спускался на скулу и дальше по кадыкастой шее вниз, прячась за неопределенного цвета шарф. Жиденькие сосульки сальных волос, несвежее дыхание, представлявшее собой микс перегара и дешевого курева, производило не просто отталкивающее, а «отшвыривающие» впечатление.

– Витя? Никитин? – пришло внезапно на ум, и она с усилием растянула губы в улыбке, стараясь максимально снизить степень ее кислотности, и нервно оглядываясь по сторонам. Она очень надеялась, что поблизости нет знакомых, которые потом с превеликим удовольствием будут смаковать подробности ее встречи с молодым человеком весьма специфической наружности. Одновременно в голове роились вопросы: когда она в последний раз видела бывшего одноклассника и какую придумать причину, чтобы с наименьшими потерями вывернуться из неловкой ситуации и удрать отсюда подальше.

Никитин тем временем выпустил ее из объятий и, крепко вцепившись в рукав ее куртки, обозначил, что никоим образом не собирается отпускать свою добычу.

– Я – Никитин. Но Вова – ты никогда наф не фафличала, – хохотнул он, продемонстрировав верхнюю челюсть без двух передних зубов. – Витек еще фидит, ему в уфловно-фофочном откафали. А ты, фмотфи, пофти не ифменилафь, – сделал он сомнительного качества комплимент демонстративно рассматривая ее с ног до головы и, видя нарастающее недоумение, пояснил: – У меня фубов нет. Упал. Тепефь буфу фафовые

видя нарастающее недоумение, пояснил: – У меня фубов нет. Упал. Тепефь буфу фафовые фтавилять.