Альтернатива

— Анжело, — повернулся Барбариго к рулевому, — дальше от берега, здесь отмели.

Гребцы работали вполсилы. «Латерна», увлекаемая неторопливыми взмахами весел, вышла из тени мыса Скрофа, и Барбариго, приложил ладонь козырьком к глазам: ослепительный огненный диск неспешно поднимался над морем, расплескивая золото в утренней дымке, играя мириадами солнечных зайчиков в сонных волнах. Сверкающая дорожка убегала вдаль, словно всход в пепельное небо, медленно наливающееся синевой.

Тип адмиральской галеры, называемой так из-за больших фонарей-латерн на корме, а также имя собственное флагмана Агостино Барбариго.

— Если бы они нас сейчас встретили здесь, — недовольно проворчал Барбариго, — перетопили бы, как слепых котят.

— Галера по левому борту! — раздался крик впередсмотрящего.

Барбариго прищурился, всматриваясь.

— Это «Сан-Ионика» из сводного отряда ди Кардона. Испанцы.

— К нам идет, ваше превосходительство, — подошел к Барбариго капитан «Латерны» Федерико Нани, — и быстро. Не иначе, как нашли.

— Нашли… — прошептал командующий.

Венецианские галеры шли кильватерной колонной между увенчанным высокой горой островом Оксия и материком, стараясь держаться подальше от обоих берегов. Местные отмели морякам передовой баталии не слишком хорошо знакомы, а опытных лоцманов, которых можно было бы найти в Эпире, всех вырезали или принудили служить себе турки.

На простор Патрасского залива уже вышли «Богородица», «Воскресший Христос», «Благословенная» и «Святая Ефимия». Сорок восемь галер еще находились в проливе, а основные силы христианского флота только начинали огибать Оксию с севера. Барбариго, ожидавший прибытия разведки, приказал сбавить ход, и подтягивающиеся галеры начали выстраиваться фронтом на юго-восток.

— Федерико, видишь, вроде не одна?

— Да, похоже.

Пришлось подождать еще несколько минут, прежде чем Барбариго опознал вторую галеру, шедшую за кормой «Сан-Ионики». Ею оказалась венецианская «Санта-Магдалена», которой командовал его юный племянник Марино Контарини. Молодой человек рвался в бой и сам напросился в дозор.

Вдалеке маячили еще шесть приземистых силуэтов.

«Сан-Ионика» приближалась, и совсем скоро до ушей Барбариго донесся голос ее капитана, кричавшего в жестяной рупор:

— Агаряне!

Так христиане называли арабов (наряду с именем «сарацины»), а за ними и вообще всех мусульман. Арабы считались потомками наложницы Авраама Агарь, родившей ему сына Измаила.

Барбариго вздрогнул и, как ему показалось, побледнел. Как ни готовился он, как ни старался сохранить невозмутимость при встрече с неизбежным, но вот слово прозвучало, а он не смог совладать с собой. Он подумал, что все матросы, солдаты, даже гребцы в этот миг посмотрели на него и увидели страх в его глазах. Ему захотелось закричать, что нет никакого страха. Он воин и моряк, сражавшийся во множестве битв, он не боится, но гадкое чувство мимолетной слабины не покидало. Что-то в нем оборвалось после нелепой смерти Чезаре. Командующий взглянул на Нани. Федерико смотрел на восток, до белизны в костяшках пальцев стискивая рукоять меча. Барбариго оглянулся, скользнул взглядом по лицам матросов. Смотрят. На него смотрят, как он и предполагал. Нет, страха на его лице они не увидят. Он слишком стар, чтобы бояться. Будь османы хоть трижды непобедимыми…

— Как далеко?

— В шестнадцати милях к востоку! Видать еще затемно вышли из Лепанто!

— Дозорные? Сколько их? Заметили вас?

— Нет не дозорные! Весь флот! Две сотни галер!

— Господи Исусе, — прошептал Нани, — спаси и сохрани. Дай нам сил своротить эту глыбу, Господи. Отче наш, Сущий на небесах… Да святится имя твое…

— Федерико, — обратился к капитану командующий, — просигналить остальным: выстраиваем баталию.

Барбариго повернулся к офицерам.

— Господа, полагаю, через два часа мы вступим в сражение.

Еще в Игуменице разведка христиан донесла, что османы испытывают большую нехватку живой силы: моряков и солдат врага косила эпидемия лихорадки. Лазутчики сообщили, что турецкая пехота, посаженная на галеры, состоит из плохо обученных левантов, у которых огнестрельного оружия кот наплакал, да и пользоваться им они толком не умеют. Большинство вооружено луками. Галеры, якобы, недавней постройки. Из-за спешки в подготовке к Кипрской войне пустили на них плохо высушенный лес. А с артиллерией дела обстоят совсем худо.

Леванты — морская пехота османов.

Разумеется, эти сведения изрядно порадовали дона Хуана.