Альтернатива для грешников

– Неужели они не увидят его правого запястья?

– А может, они не хотят его видеть? – спросил Ион, взглянув на меня. – Может, им хочется, чтобы он умер от инфаркта.

– Ничего не понимаю, – честно признался я, прибавляя газ, – нужно отнести эту книжку Михалычу. Есть там фамилия Скрибенко или нет?

– Есть, – сказал Ион, открывая страницу на букву «с».

– Может, и Коробков есть? – пошутил я, но Петрашку добросовестно открыл страницу «к». – Нет, – чуть разочарованно произнес он, – Коробкова нет.

– Жаль, – я посмотрел на часы. – Ребята, наверно, беспокоятся, мы задержались на этой даче почти на полтора часа.

– Останови машину рядом с телефоном, – предложил Ион, – нужно позвонить, узнать, что нового.

Когда мы въехали в город, я остановил машину, и Петрашку побежал звонить. Вернулся он почти сразу.

– Михалыч просит быстро вернуться. Не хочет говорить по телефону. Не стал меня слушать, сказал, чтобы я срочно приехал. У них что-то случилось.

– Что могло случиться, – недовольно пробормотал я, срывая автомобиль с места. На работу мы приехали через десять минут. Был уже третий час дня. Мы умирали от голода и усталости. В кабинете Михалыча сидели все ребята. Даже Владик Дятлов никуда не ушел. Они ели бутерброды, взятые в нашем буфете, и запивали минеральной. Мы, конечно, не трезвенники, но в нашей группе Михалыч установил жесткий режим безалкогольной зоны. Если кто-нибудь попадется, то сразу вылетает из группы. Пить можно только в нерабочее время. По нашим лицам Михалыч понял, что у нас не очень приятные новости. У ребят были такие растерянные лица, что мы почувствовали себя не очень хорошо. Хонинов сидит отвернувшись. Дятлов держится за больную руку. Миша Бессонов что-то жует, Аракелов сидит, прислонившись к спинке стула и закрыв глаза, а Маслаков стоит у окна. Увидев нас, Михалыч хмуро спросил:

– Были у Липатова?

– Были. – Ион прошел к столу. Я сел у входа. – Он сегодня не вышел на работу, оставшись ночевать на правительственной даче.

– И вы поехали туда?

– Да. Но нас туда не пускали. Целый час потратили, пока уговаривали нас пропустить.

– Ты тоже уговаривал? – не поверил Михалыч.

– Немного, – признался Ион, – одному даже врезал, чтобы не вел себя так нагло.

– Подействовало?

– Не очень. Никита придумал для охраны байку про машину, которая якобы пропала у Липатова, а мы ее нашли. Тогда нас пропустили. Вернее, не пропустили, а вместе с нами поехали к Липатову, чтобы сообщить о найденной машине.

– Ты поймал их на самом уязвимом месте, – кивнул Михалыч, обращаясь ко мне, – молодец, Никита. Что дальше?

– Мы поднялись наверх и обнаружили умершего Липатова. Вернее, убитого. Он лежал на кровати в костюме.

– С чего ты взял, что он убит?

– Правый рукав рубашки был расстегнут. Я перевернул его на спину и увидел на запястье характерные синяки, словно ему сжимали руку или держали, когда он вырывался. И след от укола.

– Выводы, – строго спросил Михалыч, нахмурившись еще больше.

– Его убили, но… – замялся Ион.

– Договаривай, – потребовал подполковник.

– В общем, что-то не так. Его убили, но убили так, чтобы мы сразу поняли. Ему даже не застегнули рубашку, чтобы все сразу увидели его руку.

– А ты потом застегнул?

– Конечно, застегнул. Я вернулся в дом второй раз.

Подполковник удивленно посмотрел на него.

– Захватил его записную книжку, – Петрашку достал темную книжку и положил ее на стол, – фамилии Коробкова нет, зато Скрибенко имеется.

– Зачем он ему дал свою машину? – покачал головой Михалыч. – Чиновник такого уровня дает свой автомобиль какому-то мелкому клерку. Как мне все это не нравится, ребята, как мне все это не нравится.

– Я об этом тоже думал, – согласился Ион, – нужно найти эту стерву, которая нам сообщила о Коробкове, и выяснить, почему она хотела, чтобы мы его брали именно в понедельник ночью. И почему там оказался Скрибенко. По рассказам его коллег, личность совершенно серая, пустое место. Он мог быть только курьером. Непонятно, как ему могли доверить такие деньги. По моим наблюдениям, между Липатовым и Скрибенко разница была, как между Солнцем и нашим светильником на столе.

– Все было подстроено, Ион, – печально говорит Михалыч, – все было подстроено. И смерть наших товарищей тоже.

– Как там родственники?

– Плохо. Жену Байрамова увезли в больницу, боятся выкидыша, у жены Зуева истерика, у матери – сердечный приступ. И еще эта фотография, – вздохнул Михалыч.

– Какая фотография? – не понял Ион. И я ничего не понял. Михалыч посмотрел на Бессонова и кивнул ему, разрешая говорить.

– Наша лаборатория установила, что фотография, где сняты полковник Горохов и Скрибенко, была смонтирована, – напряженным голосом сказал Бессонов. Петрашку посмотрел на меня. У нас, наверно, был идиотский вид.

Глава 14