Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2 (СИ)

- Фрол Иваныч, расскажите какую-нибудь байку - попросил Сергей Алексеевич.

- Байку? Зачем? - не понял бывший кондуктор.

- Нервишки малость пошаливают - слегка наговорил на себя Тихменев. - А перед охраной мы должны выглядеть благонадежными товарищами, чья пролетарская совесть белее первого снега.

При этих словах Седой весело хмыкнул - действительно, собравшаяся компания плохо отвечала понятию чекистов о безукоризненных пролетариях, за исключением разве что его самого, да и то в рассуждении 'Грабь награбленное!'.

Поразмыслив, бывший кондуктор начал травить флотские байки, заметно подняв настроение всей честной компании - и, в первую очередь, себе. Потихоньку войдя во вкус, Иваныч разошелся - и пропуска в комендатуре троица получала под байку о боцмане и русалке, по-настоящему смешную, но, к сожалению, дамам ее слышать категорически не рекомендовалось.

Слушая ее, ухмылялись даже латыши из охраны Кремля - хотя глядя на их физиономии, заподозрить кадры Петерсона в наличии чувства юмора было затруднительно даже многоопытным Тихменеву и Седому, на практике изучившим человеческую натуру так, что им бы могли позавидовать профессора мудрой науки психологии.

- Какие у Вас сумки тяжеленные - Вы туда кирпичи напихали, что ли? - удивленно спросил охранник, заглянувший в сумки монтеров.

- Так инструмент там, мил-человек - провод опять, а у него вес изрядный - степенно ответствовал Фрол Иванович, легонечко дернувшийся при упоминании о кирпичах - заметную часть груза в сумках составляли действительно эти строительные материалы, взятые по предложению Тихменева, чтобы на обратном пути не привлечь внимания охраны явно потяжелевшими сумками.

- Ну, Вам видней - флегматично пожал плечами белобрысый латыш. - Сейчас придет охранник, он проводит Вас на место работы. Да, отлучаться оттуда без сопровождения строго запрещено.

- Э, милай, а ежели нам до ветру понадобится? - Седой гениально перевоплотился в простягу-пролетария, интересующегося только самыми незамысловатыми житейскими потребностями.

- Вам покажут ватерклозет для сотрудников - ответил охранник.

- Чего? - 'не понял' Седой.

- Эт так сортир называют, на барский манер - подыграл Седому Тихменев.

- Эко как - мудрено все называют, не по-русски - доиграл роль Седой.

Латыш презрительно фыркнул - на его роже крупными буквами было написано 'Русские свиньи не знают, и знать не хотят европейского порядка'.

Тихменев отвел взгляд, чтобы охранник не прочитал в глазах холодного презрения - потомственному русскому офицеру трудно было иначе относиться к потомкам крепостных свинопасов и золотарей остзейских баронов (впрочем, справедливости ради, надо заметить, что симпатичные латышки могли сделать головокружительную карьеру по меркам того времени, став горничными молодых немецких дворян - ну, а впоследствии, получив приданое, быть выданными замуж за какого-нибудь ремесленника или даже трактирщика), во время Гражданской войны 'прославившимся' дикой жестокостью, став штатными палачами большевиков. Кое-что Сергей Алексеевич видел своими глазами - и, было дело, отправил к чертям полдюжины латышских стрелков. Впрочем, по его глубокому убеждению, убийством это не было - нельзя же считать убийством ликвидацию чумных крыс, по недосмотру Господнему получивших человеческий облик?

Впрочем, дальше все пошло как по маслу - вызванный охранник проводил их до требуемого склада, объяснил, что здесь не просто перегорела проводка, а напрочь сгнила, так что ее надо поменять целиком. Быстро разобравшись, какой сейф им требуется, Седой устроился работать, заявив при этом: 'Добрый 'медведюшко' был у товарища Свердлова, настоящей германской работы - одно удовольствие ломать такой'. Фрол Иванович начал менять проводку, Сергей же Алексеевич внимательно прислушивался к звукам в коридоре, время от времени помогая старому знакомцу.

Так прошло четыре часа. За это время охранник заглядывал к ним дважды - но, благодаря тому, что склад находился на отшибе кремлевских подвалов, в той их части, которая редко посещалась, своевременно услышать его шаги особого труда не составляло. Меры принимались мгновенно - Седой сворачивал свое невеликое хозяйство, убирал его с глаз, и, присоединялся к разведчику и моряку, так что видимость добросовестного труда на благо пролетарской власти была убедительной.

По истечении этого времени Седой, оторвавшись от работы, спросил: 'А не пора ли нам поесть? За полдень ведь уже перевалило'.

Тихменев, нервы которого звенели гитарными струнами - все же не каждый день приходится так рисковать - сначала собирался возмутиться, но, внимательно посмотрев в глаза необычному компаньону и увидев там дерзкое веселье, в смеси с удовлетворением от хорошо сделанной работы, ограничился вопросом: 'Удалось?'

- Эх, какой розыгрыш Вы мне испортили - деланно огорчился старый медвежатник. - Я-то надеялся, что начнете говорить, что, дескать, кусок в горло не полезет, пока дело не сделано. А так верно - сломал я 'медведя'. Открываем?

Тихменев и Фрол Иванович синхронно кивнули - говорить было трудно, от волнения у них перехватило горло.