Альтернатива маршала Тухачевского. Внедрение в прошлое, часть 2 (СИ)

- Я считаю, что дело совсем не в том. Несколько упрощая, у нас в наркомате есть две ключевые точки зрения: первой придерживаются бывшие царские офицеры, ставя во главу угла чистую военную квалификацию; сторонниками второй являются красные командиры, выдвинувшиеся во время Гражданской - они считают самым главным безусловную верность идеалам коммунизма. Можно сформулировать это чуточку иначе - первые считают, что руки, которым Родина доверила оружие, должны быть умелыми, вторые - что эти руки должны быть беззаветно преданы социалистическому Отечеству. Правы и те, и другие - Красная Армия должна быть и умелой, и верной, равно важны оба этих качества.

- Товарищи учатся - огрызнулся Ворошилов - но, нельзя же требовать всего и сразу.

- Многие действительно учатся всерьез - спокойно согласился начальник Штаба - но, таких, кто откровенно валяет дурака, будучи отправлен на учебу, тоже хватает. Я навел справки - например, на комполка Жукова преподаватели нахвалиться не могли, он все свободное время сидел над книгами и картами, и, многому научился; комполка же Болдина 'тащили за уши', по просьбе комиссара и, из уважения к его заслугам в Гражданскую - но, читать карту 'с листа' он так и не научился (И.В. Болдин этому не научился и будучи генерал-лейтенантом, заместителем командующего ЗОВО - В.Т.), да и простейшие расчеты он делать толком не умеет. Оба из бедных крестьянских семей, с начальным образованием, унтеры царской армии, Георгиевские кавалеры, хорошо проявившие себя во время Гражданской, оба члены партии - и, оба учились в одно и то же время, у одних преподавателей. Дипломы у обоих одинаковые - только один становится настоящим специалистом военного дела, подающим большие надежды, по словам его учителей, а второй.. Мне даже говорить не хочется..

В комнате повисло тяжелое молчание.

- От того, что дураку дали диплом, умным он не стал - мрачно констатировал ценивший знания Буденный.

- Если бы только это, Семен Михайлович - вздохнул Тухачевский. Вот сами посудите - есть неуч без диплома, так ему больше батальона или эскадрона не дадут, а, если у него будет диплом, так ему и полк дадут, и дивизию, и выше он расти может..

Сталин молча наблюдал за беседой. Подтекст сказанного был чист, как ключевая водичка - если неумеха выше батальона не поднимется, так он, самое большее, этот батальон и угробит, случись война. А если такой будет командовать дивизией? А ведь со временем, если такой кадр в мирное время дров не наломает, он ведь может дорасти и до командования армией или фронтом. Да что далеко ходить - живой пример сидел напротив! Хорошо, что Тухачевский начал браться за ум - только провала Польского похода это исправить не могло!

Другой вопрос, что начальник Штаба осознал всю серьезность ситуации - иначе объяснить то, что он сознательно открывался для уничтожающей критики, объяснить было невозможно. Коба искренне надеялся на то, что у Клима хватит ума смолчать - в противном случае, можно было не сомневаться в том, что Тухачевский вежливо поблагодарит за приятную компанию, попрощается, встанет и уйдет. При его самолюбии от него можно было ждать и рапорта о переводе на другую должность - а, уж рассчитывать на откровенность в узком кругу мог только очень наивный человек. А сейчас на счету был каждый человек, готовый работать на своем посту!

- Так что, предлагаешь гнать заслуженных людей из Красной Армии? - агрессивно спросил Ворошилов.

- Нет, конечно, товарищ нарком - хотя бы потому, что кадры являются Вашей прерогативой - с непробиваемой вежливостью ответствовал начальник Штаба.

Трудно было не понять недосказанное: 'И отвечать за их художества будете тоже Вы'.

- Товарищ Тухачевский, Вы упоминали германскую систему - не могли бы Вы подробнее рассказать, в чем она заключается, и, как ее можно приспособить к нашим условиям - Сталин понял, что вмешаться надо срочно, иначе нарком с начальником Штаба переругаются насмерть, после чего о нормальной совместной работе можно будет забыть надолго; да и довольно сумбурное обсуждение давно пора было переводить к обсуждению того, что можно сделать, улучшая систему, а, не перечисляя ее недостатки.

- Германская система, товарищ Сталин - задумчиво повторил Михаил Николаевич.

- Начну с того, что англичане с французами, ограничив численность Рейхсвера ста тысячами человек, загнали себя в неочевидную ловушку. При 80 миллионах населения, и, соответственно, рекомендуемой численности армии мирного времени в 800 тысяч, создание стотысячной армии, комплектуемой по найму, означало попросту то, что немцы смогут отбирать для службы наилучший кадр - что они и сделали, и делают. Тот же расклад с господами офицерами - из всего офицерского корпуса кайзеровской армии было отобрано всего 4 тысячи офицеров, но, это были и есть самые сливки, лучшие из лучших.