Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское

В 1239 г. в Новгороде Александр Ярославич женился на Александре (по другой версии, Параскеве) Брячиславне. Происхождение ее неизвестно.[21]

А вот новый великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович в том же 1239 г. отправился в Булгар с большой казной. Замечу, год еще 1239-й, Киев еще не взят, никакой Золотой Орды нет, практики выдачи ордынских ярлыков русским князьям нет, я уж не говорю о том, что Ярослав сел абсолютно законно на место своего старшего брата. Наконец татары еще никакой дани не установили.

И вот великий князь Ярослав приезжает в Булгар к татарскому наместнику Кутлу-Буга. Привезенную Ярославом дань поделили между собой Гази Барадж и Кутлу-Буга: три четверти взял посол-наместник, а четверть – эмир.

Профессор З.З. Мифтахов иронизирует по сему поводу: «Кто заставил Ярослава привезти такое огромное количество дани? Никто. Эмир Гази Барадж даже очень удивился такой прыти, такой степени покорности. Еще более удивились и посол, и эмир тому, в каком виде явился великий князь. По свидетельству очевидца Гази Бараджа, Ярослав „явился с обритыми в знак покорности головой и подбородком и выплатил дань за три года“. Возникает резонный вопрос: кто заставил великого князя в знак покорности обрить голову и бороду? Это он сделал по своей инициативе, ибо и эмир Волжской Булгарии, и посол-наместник великого хана Монгольской империи были поражены увиденным.

Так началось развитие того явления, которое впоследствии стало называться игом. Как известно, в мир русской историографии термин «иго» запустил Н.М. Карамзин (1766–1826 гг.). «Государи наши, – писал он, – торжественно отреклись от прав народа независимого и склонили выю под иго варваров».

Необходимые пояснения: слово «выя» означает «шея», а «иго» – «хомут», а также то, чем скрепляют хомут.

Итак, Н.М. Карамзин утверждал: «Наши государи добровольно отреклись от прав народа независимого и склонили шею под хомут варваров». Сказано образно, сказано верно! Действительно, великий князь Ярослав Всеволодович по своей инициативе заложил фундамент новых отношений между Северо-Восточной Русью, с одной стороны, Монгольской империей и Волжской Булгарией, с другой».[22]

Как русскому человеку, мне обидно читать такое, но чем возразить? Разве тем, что, видимо, эти деньги Ярослав считал платой татарам и Гази Бараджу (участнику похода) за то, что они не схватили его по пути во Владимир и дали возможность сесть на владимирский престол. Вполне возможно, что Ярослав не думал, что таким способом он устанавливает «иго».

Второй раз Ярослав Всеволодович поехал в Орду в 1242 г. По одним летописям, он отправился по приглашению хана Батыя, по другим – опять в инициативном порядке. Но в любом случае Батый, по словам летописца, принял Ярослава с честью и, отпуская, сказал ему: «Будь ты старший между всеми князьями в русском народе».

Вслед за великим князем Владимирским в Орду чуть ли не толпой двинулись кланяться и другие князья. Так, в 1244 г. туда явились Владимир Константинович Углицкий, Борис Василькович Ростовский, Глеб Василькович Белозерский, Василий Всеволодович, а в 1245 г. – Борис Василькович Ростовский, Василий Всеволодович, Константин Ярославич, Ярослав II Всеволодович, Владимир Константинович Углицкий, Василько Ростовский со своими обоими сыновьями – Борисом и Глебом и с племянником Всеволодом и его сыновьями Святославом и Иваном.

Первоклассный историк, дипломат и кулинар (!) Вильям Васильевич Похлебкин составил длинный «Хронологический и именной перечень русских князей, посещавших Орду с 1242-го по 1430 год».[23]

Самое забавное, что среди десятков московских, тверских, рязанских, белозерских и прочих князей нет ни одного (!) смоленского князя. Единственное исключение – Федор Чермный, но он был тогда не смоленским, а ярославским князем.

А главное, до 1274 г. смоленские князья не платили татарам дани. Понятно, что и царским, и советским историкам говорить об этом было неприятно. Вот, мол, какие смоляне гордые, все города русские платили, все князья на поклон к ханам ездили и под игом поживали, а они не захотели…

40—60-е гг. XIII столетия Смоленская земля, в отличие от всей Руси провела в относительной тиши и спокойствии. О князе Всеволоде Мстиславиче, посаженном Ярославом в 1239 г., практически ничего не известно. Умер он в Смоленске в 1249 г. и, судя по родословным, потомства не оставил. Смоленский стол занял Глеб Ростиславич, внук Мстислава Давидовича.

В правление Глеба Ростиславича (1249–1277) усилилось давление Литвы на смоленские земли. Литовцы подчиняют себе Полоцкое княжество и совершают серию набегов на Смоленское княжество. Так, «в 1258 г. пришла литва с полочанами к Смоленску и взяла город Войщину на щит; после этого литовцы явились у Торжка, жители которого вышли к ним навстречу, но потерпели поражение, и город их много пострадал».[24]