Альтернатива (полная версия)

   За длинным столом в небольшом кабинете над составлением теста мучились еще несколько человек. Макс и сам был в растерянности, несмотря, на вроде бы богатый литературный опыт. Одно дело писать рассказ, где действуют вымышленные герои, и совершенное другое, готовить свое выступление на всю страну. И все же он закончил одним из первых. В соседней комнате коротко стриженная надменная девица внесла правки и заставила повторить монолог несколько раз. Макс краснел, запинался и с ужасом думал, как страшно было бы читать в прямом эфире. Но в какой-то момент вдруг снизошло спокойствие. Ответственности перед Историей сначала накрыла волной страха, но потом неожиданно потащила на гребень. Голос обрел уверенность, да и слова стали подбираться более убедительные, чем в заготовленной шпаргалке.

– Ну, хоть на что-то похоже! – смиловалась девица. С чувством выполненного долга Макс покинул кабинет и тут же увидел в коридоре знакомые лица. Приехали сотрудники министерства реформ. Обнявшись с Сергеем, он похлопал его по плечу и весело поинтересовался:

– Ну что, Серега, речь подготовил?

   Максим, выручай, ты же у нас литератор!– взмолился приятель.

– Да, нет проблем! – улыбнулся Макс, – Но в микрофон читать сам будешь!

   Когда он вернулся в свою комнату, коллеги уже сидели на рабочих местах, но приемник продолжал работать. Наверное, уже не в первый раз, озвучивали очередной декрет новой власти. В стране разрешалась любая не нарушающая правила безопасности и нормы морали экономическая деятельность, государство даже брало на себя обязательство, помогать людям, организовывать мелкий бизнес, но все ключевые высоты сохраняло за собой. Что ставило крест, на часто обсуждаемой в последнее время теме повальной приватизации.

   Паузу заполнили музыкальной классикой, потом начали транслировать выступления граждан. Когда диктор назвал Макса, первым желанием было сбежать в коридор. Но он волевым усилием удержался в кресле, и заставил себя слушать. Звучавший из приемника голос показался отвратительным и совершенно не знакомым. Однако коллеги потом вполне искренне хвалили и говорили, что выступил хорошо и даже сильно.

   Вечером Анжела принесла новую поговорку: "Вот тебе, бабушка, и женский день!". А также другие вести из враждебного лагеря. По ее утверждению возле разогнанных редакций весь день стихийно собирались их защитники. А на завтра намечался общегородской протестный митинг. Узнав, что супруга собирается пойти туда вместе с несколькими сотрудницами отдела, Макс накричал на нее и обозвал дурой. Заодно объяснил возможные последствия для их семьи, в случае если победят те, за кого собирается митинговать. Супруга обиделась, весь остаток вечера не разговаривала. Но чувствовалось, что приняла к сведению доводы мужа и делать глупости завтра не станет. А вот самому Максу на митинг идти пришлось.

   К памятнику Долгорукому их подвезли на автобусе. К тому времени там уже собралось несколько сотен человек, и Макс сразу наткнулся на бывших сослуживцев. Крежинского он увидел рядом с Зинаидой и еще какой-то незнакомой полной женщиной. Сергея нашел в компании нескольких соседей по общежитию. Константин уже находился под хмельком и рвался в бой. Но остальные были настроены вполне мирно. Тем временем автобусы продолжали подвозить людей. Многие приходили со стороны метро. Когда от Маяковки подошла организованная колонна, из громкоговорителей понеслись команды перемещаться на улицу Горького и двигаться следом.

   Оказавшись среди многотысячной толпы, Макс почувствовал, как его захватывает чувство единения. Хотелось верить, что все эти люди единомышленники. Вместе они не дадут уничтожить все, что страна ценой огромных жертв завоевала и выстрадала. Очистят корабль от поразившей его ржавчины, не позволят потопить его штормам и захватить пиратам. А над заполненной улицей и видавшими не одну революцию крышами плыли похожие на ангелов облака, синело холодное мартовское небо.

   Под обе стороны от людского потока шли сотрудники ОМОНа. Предосторожность оказалась не лишней. У самого выхода на Красную площадь со стороны Манежной появилось несколько сотен человек с плакатами "Позор!" и "Долой путчистов!". Выкрикивая лозунги и оскорбления, они придвинулись к самой колонне. В первых рядах Макс увидел Глеба. С истеричным блеском в глазах он размахивал над головой кулаком и что-то кричал. Даже не расслышав выкриков, Макс почувствовал, как его захлестывает ярость. Момент, чтобы выместить свой праведный гнев, был самым подходящим. Разминая на ходу кисть, он бросился к бородачу, но добраться до него не успел. Омоновское оцепление, сомкнув щиты, разделило митингующих. А толпа увлекало его все дальше, на историческую брусчатку знававшей и кровавые вихри бунтов и торжественную поступь парадов площади.

   Глава 27. Эпилог.