Альтернатива (СИ)

Начальник отделения милиции принял меня как родного, в том плане, что не стеснялся в выражениях, рассказывая, что он сделает с Дитятиным. Естественно, после представления, демонстрации удостоверения и рассказа о происшедшем.

- Товарищ майор, мне же не надо ничего этого. Ни вашей любви к нему в извращенной форме, ни его глаза на пятке, ни порванной жопы. Мне надо одно, чтоб больше у нас не было такого милиционера, во-первых, и чтоб об этом узнали его коллеги, во-вторых.

- То есть не докладывать наверх не получится?

- Получится, если он уйдет одним днем, а коллеги узнают неофициальную причину.

- Товарищ Милославский, это же просто слова, реально к ним ничего не приложить. Как я его заставлю добровольно писать рапорт об увольнении?

- Ну, как знаете. Всего доброго тогда.

- Что значит «тогда»?

- Значит, что завтра я пишу рапорт в горотдел КГБ по Туле, а потом в Москве своему начальству с указанием предпринятых действий и проведенных бесед. А дальше, как получится. Может статься, проверка ничего не выявит, и ваш старшина продолжит свою службу на прежнем месте.

- А вы надолго у нас в городе?

- На пару дней зависну, будет время еще раз к коллегам наведаться, меня там хорошо знают. Кстати, вчера с ними целый день провел.

- Вот по чесноку, скажите, если я его вышвырну, никто из ваших не узнает?

- В аналитическом отделе будет лежать мой рапорт с указанием принятых мер. В Тулу спускать ничего не будем.

- Заезжайте послезавтра убедиться, что приказ об увольнении Дитятина зарегистрирован установленным порядком. Я свою голову на плаху класть за этого ублюдка не готов.

- Кстати, он сказал, что с вами не делился.

- Еще бы он сказал по-другому! Пристрелил бы как собаку.

Еще денек-другой у родителей поживу, а потом домой поеду, в Москву. И там я себя чувствую дома в большей степени, чем в доме родителей. Так и понятно, я в этом доме дольше двух недель не жил, он и пахнет непривычно, и вокруг всё чужое и незнакомое. А в Москве, в моей квартире каждый гвоздик вот этими пальцами перещупан.

Глава 20 Глава для взрослых

Чего у меня не отнять, так это тактичности в общении с людьми как близкими, так и не очень. Поскольку нельзя отнять то, чего нет. Мама-папа, я поехал! А чего разводить долгие политесы с прощанием? Чай не на другой конец мира уплываю с Федором Конюховым, а в Москву на машине качу. Да, мама, как только приеду домой, сразу тебе позвоню и расскажу, как удачно я доехал до Москвы. Мамы, они такие мамы… На днях засиделся в «Арсенале» с Александром Алексеевичем до часу ночи, тактику групповых боёв обсуждали, вернее вариант максимально эффектной легализации этого формата. Приезжаю к родителям полвторого ночи – сидят!

- Это как вас понимать, дорогие мои? Почему не спим?

- Тебя ждем, когда ты изволишь нагуляться.

- С какого такого перепугу, мама-папа, вы спать не легли, вам на работу завтра.

- Мы за тебя волнуемся, тебя нет дома.

- Приплыли! А когда меня год не было, я в армии служил или вон работаю в Москве, вы тоже спать не ложитесь весь год?

- Это другое.

Чего это у них проснулось волнение за сыночка, вроде поздно уже волноваться. И фраза про то, что когда стану папой, то пойму, не срабатывает. Я уже стал в первой жизни папой, и когда детишки тусили ночной порой, радовался за них и храпел с присвистом. Когда супруга не мешала. А то же она у меня тоже «мама классическая обыкновенная», готова до двух ночи ждать великовозрастное дитя. Помню, старший уехал на выпускной бал, дорогую супругу вштырило так, что пришлось мне брать с собой бутылку, пару подушек и чесать за ней в парк, чтоб нервничать вместе с ней. Зачем подушки? Так сопереживать и помогать волноваться, я лежа волнуюсь особенно качественно. А лежать без подушки на лавочке неудобно. Шампанское захватил вместо валерьянки, оно вкуснее и тоже успокаивает качественно.

Так что я буквально вырвался в Москву из-под родительской опеки, тем более что и впрямь отпуск кончается, надо готовиться к службе. Из важных дел самое приятное – расставить аппаратуру и подключить её. В папином гараже была подготовлена к сборке фанерная стойка под аппаратуру. Сказано громко, а по сути, высокая тумбочка с тремя полками без дверец, отшлифованная и покрытая черным лаком. Внизу отсек под диски, чуть выше место для магнитофона, которого нет, еще выше полка под усилитель, и наверху место для проигрывателя. Очень удачно на толкучке попался лист войлока – квадраты вырезаны под колонки, и четыре шайбы под ножки вертушки. Войлок хорошо гасит вибрацию. Получился слегка колхоз, но нормальную стойку нигде не видел, и не представляю, где искать. Делать на заказ мебель в это время в этой стране могут только единицы и только для избранных.