Альтернатива (СИ)

- Я отвечу на ваш вопрос, – Осинский на мгновенье задумался, и его очки зловеще блеснули, – Политическое руководство страны – а вы понимаете, кого я имею в виду, - целенаправленно и систематически давит любую оппозицию. И то, что случилось с нашим товарищем Долотовым – яркое тому подтверждение. Команды поступают из Кремля, но исполнители засели на Старой площади. Оттуда и пытаются контролировать все мало-мальски значимые политические движения. Но чтобы страна могла действительно развиваться, чтобы был какой-то прогресс, необходима подлинно независимая оппозиция. В первую очередь – финансово независимая. Ведь, как говорится, кто платит – тот и заказывает музыку. А все финансовые потоки в стране плотно контролируются. Но необходимо что-то делать, и для этого мы с вами здесь и собрались.

- Как вы относитесь к участию кандидатов от «Провинциальной России» в региональных выборах? – задали ему следующий вопрос. Но Маринка не стала дальше слушать и вышла в фойе. На столах, расставленных вдоль окна, уже раскладывали бутерброды и бутылки с водой. Прихватив халявной еды, Маринка отошла в сторонку. Тут её и застал Руднев. Он тоже жевал бутерброд, запивая его минералкой.

- Нет, ну ты видела, какая подстава? – с ходу стал он жаловаться, – Сидели до последнего момента, и повылазили, когда уже поздно что-то менять!

- А кто эти люди? – Маринка на секунду отвлеклась от бутерброда.

- Иванов – карьерист, его интересует только участие в выборах, – зашептал, наклонившись к ней, Руднев, – Наверняка у него большинство членов липовые. Хочет, прикрывшись партией, идти на региональные выборы. А Шевелёва из Питера, и этим всё сказано. Лишь бы москвичам в пику сделать.

Маринка прекрасно понимала причину его волнения – он тоже был кандидатом в члены политсовета, и чем больше кандидатов, тем меньше у него шансов.

- А большинство – вообще болото, – продолжал жаловаться Руднев, – Лишь бы за счёт партии в Москву скататься. Знаешь, сколько на это денег угрохали?

- Осинский заплатил? – простодушно спросила Маринка. Руднев покосился на неё и ничего не ответил. В фойе послышались торопливые шаги. Маринка обернулась – Черенков размашисто шагал, держа пиджак в руке, за ним двое помощников несли коробки с бюллетенями.

- Всё, пойдём. Сейчас голосование будет, – поторопил её Руднев. Маринка пошла в зал и пробралась на своё место. Татьяна дремала, вытянув ноги в расстегнутых сапогах.

- Что, уже… - она открыла глаза и стала торопливо застёгивать сапоги, – Маринка, везёт тебе – в туфельках бегаешь! А я в сапогах запарилась!

Маринка не успела рассказать ей свой секрет – по рядам стали раздавать бюллетени.

- Напоминаю! – в микрофон сказал Черенков, – Из списка выбираем 11 человек, не больше. Меньше можно.

Голосование и подсчёт голосов заняли ещё минимум полчаса. Маринка пожалела, что не набрала бутербродов про запас. Наконец Черенкову, который уже снял не только пиджак, но и галстук, передали листок бумаги. Он придвинул микрофон:

- Так, мне только что передали результаты голосования… - он ещё раз глянул на листок, отодвинул микрофон и наклонился к Рудневу. Зал зашумел.

- Всё в порядке! – устало улыбнувшись, Черенков снова придвинул микрофон, – Евгений Александрович, зачитай, а то у меня сил уже нет!

Руднев стал монотонно читать протокол, путаясь в сотых процентов. Маринка напряжённо вслушивалась – Руднев прошёл в политсовет. Выяснилось, что самовыдвиженцев тоже выбрали.

- На этом разрешите объявить съезд закрытым, – шумно выдохнул Черенков и откинулся на стуле. Маринка глянула на часы – второй час ночи, метро закрылось. Татьяне хорошо – она тут же, в гостинице и живет, а ей придётся вызывать такси.

12.10.

Майское солнце уже светило почти по-летнему. Олег с нетерпением ждал этой череды выходных. Весь предыдущий месяц они с Женей разбирали танк и тщательно проверяли все детали. Танк в болоте сохранился очень хорошо – из-за того, что в болотной воде нет кислорода, который и вызывает коррозию. Но всё же несколько деталей вызвали у Жени сомнения, и он, как сумел, постарался выточить их аналоги. Теперь осталось собрать всё назад. И поэтому хорошая погода и долгие выходные были очень кстати.

Олег уже предвкушал, как его танк впервые за много-много лет двинется своим ходом. Долгая возня не прошла даром – теперь, когда почти все детали прошли через его руки, он с полным правом мог назвать танк своим. То есть, конечно же, он продолжал считать, что это танк его деда, но именно сейчас он как бы вступал в полноценное наследство. И тот факт, что ему удастся довести машину именно до ходового состояния, он расценивал как несомненное свидетельство того, что он достоин памяти своего деда.