Альтернатива (СИ)

- Я потом всё мемуары читал, и вот что скажу – прав наш дед был! Я думаю, дело вот в чём: армия на дисциплине построена. А дисциплина – на подчинении старшему по званию. Это всю службу воспитывается. И в конце концов начинаешь начальства бояться больше, чем противника. А отсюда всё и пошло – взять город к празднику, не считаясь с потерями, или цепляться за неудачные позиции, лишь бы не обвинили в отступлении. А когда мобилизованные мужики с гражданки пришли, им эта война уже вот где была! Они и воевали как работали – без показухи, и людей жалели. Им потом с этими людьми ещё города разрушенные восстанавливать предстояло.

Он снова поболтал бутылку – водки оставалось мало.

- Давай допьём, не оставлять же.

На этот раз Петрович сказал тост:

- За победу! За их победу, и чтобы мы были её достойны!

Он доел тушёнку и аккуратно отложил пустую банку в сторону:

- Завтра закопаем, чтобы мусор за собой не оставлять.

Олег молча смотрел на догорающий костёр.

- Пойдём спать, – позвал Петрович.

- Я ещё посижу немного, – отозвался Олег.

- Ну как хочешь. А я пойду на боковую, а то накатался сегодня, – Петрович полез в палатку.

Олег палкой поворошил угли. Искры из костра полетели в тёмное небо. Когда он только собирался в эту поездку, он всё представлял себе совсем по-другому. Но выяснилось, что за много лет, прошедшие с окончания войны, живая память – очевидцы, какие-то руины, окопы, битая и целая техника – ушла, и остались одни символы. Нет, конечно, хорошо, что всё это не забыто, но ему хотелось чего-то другого. Настоящего, подлинного, пусть и не такого красивого. Вот, например, православный храм на Прохоровском поле – да, красиво, ничего не скажешь. И фамилии павших высечены. Но если подумать – многие из них были коммунистами, то есть в том числе и атеистами…

Олег бросил палку в догорающий костёр и тоже полез в палатку.

5.5.

Спалось плохо. Не столько из-за ночной прохлады, сколько из-за того, что он не привык спать на твёрдой земле. Спальник и туристическая пенка ситуацию не спасли. Олег проснулся, когда солнце ещё не взошло. Петрович беззаботно похрапывал в своём спальном мешке. В костре ещё оставались непогасшие угли, Олег раздул огонь и поставил кипятиться чайник. Было уже светло, низкое солнце освещало верхушки деревьев. Лёгкий утренний ветерок слегка шевелил уже начавшую желтеть листву. Тишину нарушало только щебетание птиц.

Но вдруг на окраине поляны послышался треск веток, и из кустов вылез худощавый мужичок в плаще и сапогах. В одной руке у него была палка, в другой – корзина. На вид ему было лет 60. Мужичок отряхнулся и неторопливо зашагал к костру. Олег внимательно следил за тем, как он приближается.

- Утро доброе! – подойдя, поздоровался мужичок.

- Здравствуйте, – ответил Олег немного насторожённо.

- А я вот по грибы собрался, – мужичок продемонстрировал наполовину заполненную корзину, – А вы тут, стало быть, рыбачить пытаетесь?

- Нет, мы просто путешествуем. Присаживайтесь, – Олег показал на место у костра.

- И откуда путь держите? – грибник поставил свою корзину и опустился на землю.

- Из Москвы.

- Из самой Москвы? – делано удивился грибник, – Ты смотри!

- У меня тут двоюрный дед в войну воевал, – стал объяснять Олег, – Вот решил посмотреть на места.

- В танковых войсках? – прищурившись, спросил мужичок.

- В танковых, – удивлённо подтвердил Олег.

- Это не он тут свой танк в реке утопил? – мужичок кивнул на речку, блестевшую за кустами.

- Вообще-то он погиб в 43-м, – обиженно ответил Олег, – Где-то в этих местах похоронен. Вот приехал могилу поискать.

- Да, много тут народу в войну полегло, – вздохнул мужичок, – А про танк я верно говорю. Сам-то я с 52-го, но старшие рассказывали – как раз в 43-м, когда наши наступали, они тут реку попытались форсировать. Мосты-то тогда все разрушены были. Но один танк тут утопили, и не стали больше пробовать, где-то в другом месте переправились. А про танк тут все знают. Но кто застал это дело – никого уже не осталось. Так что только одни разговоры. Я, когда пацаном был, тоже искать пытался, да куда там – тут же болото!

Олег внимательно слушал, а грибник, польщённый таким вниманием, усмехнулся и продолжил:

- Вот я и спросил – может, твоего деда танк-то? Да ты не обижайся на меня. Вот все в Прохоровку едут, только её и знают. А у нас тут тоже бои были – о-го-го! До сих пор, когда поля пашут, снаряды находят.

Олег улыбнулся в ответ из вежливости, но сам подумал – какая-то уж больно невероятная история. Такие легенды есть практически везде – про подземный ход; или про золотые кресты, что местный батюшка спрятал в войну; или про секретный подземный завод, который при ближайшем рассмотрении оказывается силосной ямой.

- Ну, как говорится, счастливого пути! – мужичок подхватил свою корзину и зашагал вверх по склону холма.

- Всего доброго! – вслед ему сказал Олег.

Чайник наконец-то закипел. Из палатки послышалось кряхтение, и на свет божий выбрался Петрович:

- Во, молодец-то какой – чайник уже вскипятил! Ты тут говорил с кем, или мне приснилось?

Олег пересказал разговор с чудаковатым грибником. Петрович хмыкнул: