Альтернатива (СИ)

— Он не кафир, а такой же мусульманин, как вы и я, — резко ответил великий визирь, рожденный в боснийском селе под именем Бойко Соколович, — на каком основании вы подозреваете его?

— Прошу прощения, Мехмед-паша, — склонился в поклоне янычар.

— Выполняйте.

— Слушаюсь.

Мухзир-ага удалился, а великий визирь поднялся из-за стола и подошел к окну. За спиной послышались мягкие шаги.

— Мир на вас, ваше превосходительство, Мехмед-паша, — раздался вкрадчивый голос.

— И вам мир, Гассан-эфенди.

Великий визирь повернулся. Итальянец стоял, согнувшись в глубоком поклоне.

— Прошу вас, поднимитесь, — предложил Соколлу.

Рыжебородый выпрямился. Великий визирь снова сел за стол.

— Я ждал вас в прошлом месяце.

— Я никак не мог прибыть раньше, они слишком долго совещались...

Он замолчал. Великий визирь откинулся на спинку кресла, опершись на подлокотники и соединив подушечки пальцев у подбородка, словно в христианской молитве.

— Продолжайте, Гассан-эфенди.

Рыжебородый негромко кашлянул.

— Вы больны?

— Нет, ваше превосходительство, никак нет.

— Я внимательно слушаю вас.

Рыжебородый вновь прочистил горло и сказал:

— Девятнадцать дней назад папа и его величество Филипп официально объявили о создании «Священной Лиги».

Он замолчал. Мехмед-паша так же не произнес ни слова. Повисла пауза. Наконец, великий визирь сказал:

— Мне это известно. Я рассчитывал получить от вас более полные сведения.

— Извольте, ваше превосходительство. Стороны определились в отношении персоналий, возглавляющих объединенные силы «Лиги».

— И?

Рыжебородый снова кашлянул.

— Дориа назначен командующим генуэзской эскадрой.

Пальцы великого визиря сжались в замок.

— Так...

— Главнокомандующим избран дон Хуан Австрийский. Папскими силами командует Марко Антонио Колонна, а венецианцами — Себастьяно Веньер.

— Так... Почему вы начали перечисление с Дориа?

— Потому что для нас, ваше превосходительство, этот человек представляет наибольшую важность.

Мехмед-паша поднялся из-за стола и вновь прошелся к окну, где остановился, сложив руки на груди. Гассан-эфенди жег взглядом его спину.

«Дориа... Джованни Андреа Дориа, именуемый так же Джанандреа, князь Мелфи, морской кондотьер. Наиболее важен... Его очень не любят венецианцы».

Великий визирь прекрасно знал о том, откуда растут ноги неприязни венецианцев к генуэзскому кондотьеру. Даже оставив в стороне соперничество могущественных купеческих республик, нетрудно определить причину: именно Дориа, наследник известного кондотьерского рода, одиннадцать лет назад, командуя испанской эскадрой, потерпел сокрушительное поражение от Пияли-паши в битве при Джербе, дочерна запятнав свою репутацию. Многие тогда обвиняли генуэзца в двурушничестве. Будто бы он, сговорившись с османами, проиграл намеренно, а сам беспрепятственно скрылся.

Как интересно, венецианцы подозревают Дориа в предательстве, а король Филипп, словно потеряв память, соглашается с его кандидатурой в качестве командующего генуэзцами.

Предатель ли Дориа? Во всяком случае, Мехмед-паше известно, что генуэзец не связан с османами. А с кем тогда? Есть один ловкий и удачливый капитан. Одиннадцать лет назад, при Джербе, он служил под началом Пияли-паши, а с тех пор умудрился подняться до, поистине, невероятных высот...

Так уж и невероятных? Мехмед-паша усмехнулся. Да нет, вполне себе земных. Кому, как ни ему об этом не знать. Разве можно было еще сто лет назад вообразить, как много великих дел во славу Аллаха и империи османов совершат вчерашние кафиры, ставшие верными сподвижниками великого Сулеймана Кануни, коего христиане прозвали Великолепным.

Мехмед-паша Соколлу рожден боснийцем Бойко. В детстве его оторвали от родителей и отдали в корпус янычар, где он сделал блестящую карьеру. Его предшественники, великие визири, Ибрагим-паша и Семиз-Али-паша — грек и серб. Даже мать нынешнего повелителя, покойная валидэ Хуррем — по рождению христианка, именем Александра, дочь священника Гаврилы Лисовского из городка Рогатин, что в землях Речи Посполитой.

Хуррем, Смеющаяся, любимая жена Сулеймана. Безумно красивая, хитрая змея, обаявшая, околдовавшая султана, оговорившая и обрекшая на смерть его старшего сыны, дабы продвинуть в наследники собственного. Никого Мехмед-паша в своей жизни не боялся так, как эту женщину, известную своим недюжинным умом, образованностью и черным коварством. Она давно уже мертва, но ее отпрыск правит империей. Селим Пьяница. Ему бесконечно далеко до талантов отца, но он глубоко убежден в обратном. Конечно, великий визирь прекрасно знает о слухах, разлетающихся по империи, согласно которым начавшаяся в прошлом году Кипрская война первопричиной своей имеет желание султана заполучить в собственность знаменитые виноградники острова. Какая чушь... Но ведь в нее верят, как бы ни старался Соколлу выкорчевать корни этих сплетен.