Альтернатива терапии. Творческий курс лекций по процессуальной работе

В ходе одного сеанса разбора случая Орел говорил о сложной природе реакций терапевта на подобные ситуации. Он сказал, что важно «ясно понимать свои собственные границы и ограничения и в то же самое время не иметь никаких границ в смысле заботы и открытости по отношению к этому человеческому существу. Ясно сознавайте, кто вы есть, но не ограничивайте любовь и глубинный процесс человека». Это высказывание тронуло многих присутствующих. Люди размышляли о том, как прекрасно и трудно быть столь открытым и глубоко внимательным к целостности другого человека, в то же время ясно осознавая свои собственные ограничения. Это было то, к чему они стремились. Услышав мысли людей, дона Карлетта сделала паузу. Она чувствовала, что мы могли бы посвятить все занятие одной этой теме. Однако, она собиралась сказать еще очень многое и решила двигаться дальше.

Она заговорила о еще одном примере, похожем на тот, что упоминался в предыдущем занятии. «Представьте себе мужчину, которых хочет дружеских отношений со своим терапевтом. Терапевт мог бы сказать, что такая смена ролей недопустима, тем самым устанавливая ясную границу». Дона Карлетта сказала, что в этой ситуации, однако, дело было не в действительной дружбе. Оказалось, что у клиента совсем не было друзей. Он был очень робок в отношениях и не знал, как быть близким с кем-либо. Его попытка выступить решительно и сказать: «Я хочу быть вашим другом, а не просто клиентом» была попыткой обратить внимание на эту болезненную область его жизни и, как он надеялся, получить помощь терапевта в отношении того, как ему с ней быть.

Третьи лица

Дона Карлетта продолжала. Она сказала, что всякий раз, когда в терапии говорят о третьем лице, это призрачная роль

в момент между клиентом и терапевтом. «Это происходит, – сказала она, – всякий раз, когда говорят о ком-то, кого в данный момент здесь нет. Это третье лицо может также возникать, когда речь заходит об этических или судебных действиях в связи с тем, что делает терапевт, либо когда клиент говорит о таких действиях, связанных с другими людьми. Независимо от того, имеет ли место действительное этическое или судебное действие, «суд», «адвокаты» или «судьи» – это в данный момент тоже призраки. Если это позволяют клиент и текущая ситуация, вы можете вводить этих «судей» в качестве одной из ролей в поле и работать с взаимодействием с этой позиции». Дона Карлетта сказала, что в одной такой ситуации клиент, который был очень робким, сказал, что он обращается в суд потому, что с ним несправедливо поступали на его работе. Вдобавок к обсуждению этой внешней ситуации, дона Карлетта спросила мужчину, не хочет ли он войти в роль «суда» и говорить с этой позиции. Когда мужчина это делал, он становился одним из адвокатов, кто мог выступать в его защиту. Начав говорить, он ощутил собственное чувство силы и убежденности, к которому у него раньше не было доступа. Он осознал, что нуждается в этом чувстве уверенности в себе во всей своей жизни. Он и дона Карлетта стали вместе работать с взаимодействием между той его частью, которая чувствует себя подчиненной, и его чувством уверенности в себе.

Красный свет, зеленый свет

Когда в терапии возникают ситуации, в которых клиент говорит о каком-то своем поведении, которое носит жестокий или оскорбительный характер, терапевт может быть вынужден обратиться к властям или велеть клиенту прекратить такого рода поведение. Это очень важно.

«В то же самое время, – сказала дона Карлетта, – когда эти вещи уместны, важно также продолжать использовать ваше полное осознание». Она прибавила: «Трудно сохранять беспристрастный ум и учитывать, что действия человека, возможно, имеют какой-то смысл, который мы пока не способны видеть со стороны. Поведение человека может так нас расстраивать, что нам просто необходимо его останавливать. В любом случае, вы должны руководствоваться этическими принципами и своими чувствами. Если вы в состоянии сохранять некоторую беспристрастность, то один полезный метод – это “стой, затем иди – красный свет, зеленый свет”. Прежде всего остановите оскорбительное поведение. Затем, если позволяет ситуация, выясните стоящий за ним потенциальный смысл и то, как человек мог бы расти и изменяться, не будучи вынужденным вести себя так оскорбительно или жестоко.

Например, представьте себе отца, который говорит, что не любит своего ребенка. Ребенок все время плачет и нервничает, и отец говорит, что хотел бы избавиться от этого ребенка». Дона Карлетта сказала: «Самое важное – защитить этого ребенка. Если вы боитесь за безопасность ребенка, вам нужно будет остановить жестокое поведение и ясно сказать мужчине, что вы не согласны с его поведением. В серьезных случаях может понадобиться обратиться в суд».