Альтернатива вершины Ключ

Марат валялся на спальном мешке. Рядом шипела радиостанция. В руке Марат держал учебник и, шевеля губами, разбирал ненавистные английские слова. Иногда он отрывался от этого занятия и, не меняя позы, поглядывал в подзорную трубу. В трубе было видно, как на леднике расхаживает с ледорубом в руке Спартак. Внезапно радиостанция ожила, и чей-то голос стал вызывать: «База-Ключ, я База, как слышно, прием». Марат, обрадованный таким замечательным поводом бросить занятия, тут же откликнулся. Ему сообщили, что для команды на стене Ключа есть срочное сообщение, которое он должен записать. Записывать было не на чем, и Марат стал писать на внутренней обложке учебника. Передали вот что: «Моряки! В результате землетрясения выскочили все болты, кроме трех. Камень находится в худшем положении, чем до начала работ. В любой момент, повторяем – в любой момент, он может упасть. Мы понимаем, как, некстати это произошло, но причины насчет цемента вы знаете сами. Просим вас немедленно прервать восхождение и в самый короткий срок спуститься к лагерю База-Ключ. Завтра за вами вылетает вертолет. Помощи нам ждать неоткуда. Срочно сообщите о своем решении по радио. Ваши Юнна, Петр».

– Кто принял? – спросил оператор.

– Курсант, – ответил Марат.

Он захлопнул учебник с записью радиограммы, повертел его в руках, словно не знал, что с ним делать, потом сунул учебник под камень. Тут на гребне морены появился – видимый уже без всяких подзорных труб – Спартак.

– Ну как?! – закричал он еще издали.

– О,кей! – ответил Марат. – Ай эм вери глед ту си ю!

– Ай ту, – сказал Спартак. – Я нашел две замечательные друзы…

Он подошел поближе и вынул из кармана штормовых брюк две действительно замечательные друзы…

Володя наклонился и увидел между камней какие-то предметы. Поднял. На его большой ладони лежали старый шприц одноразового действия, алюминиевая баночка из-под лекарств. Среди камней виднелись рыжие сухие кучи старых окровавленных бинтов.

– Это – «зеркало», – сказал Володя. – Саш, мы к «зеркалу» подошли.

– Раз подошли, будем лезть, – сказал Саша.

– Может, для одного дня многовато?

– Нет, нормально. Интересно, откуда Сеня сорвался?

Они посмотрели наверх. Выше шла абсолютно гладкая вертикальная стена, на которую и смотреть-то было страшно. Однако было видно только 10 – 12 метров этих скал. Что было дальше – скрывалось за перегибом стены.

– Кстати, – спросил Володя, – что он тебе шептал в больнице? Когда отвел в сторону?

– А, – ответил Саша, – пустяки разные. – Саша даже рукой

махнул, будто муху отгонял. – Я полезу сейчас. У нас еще куча времени.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Володя.

– Я свеж! – резко ответил Саша. – Я даже верю, что стою у стены, о которой мечтал годы. Сделаю эту гору и буду заниматься архитектурой до пенсии.

Он стоял и массировал фаланги пальцев и кисть правой руки, когда-то переломанную камнем на стене пика Аламедин. Снизу, из-за перегиба скалы, из глубины голубой несусветной пропасти, на дне которой на мятой бумаге ледников еще умирали последние утренние туманы, показалась голова в канареечной маске с козырьком, из-под которого виднелись два голубых веселых глаза и клок соломенных, коротко стриженных волос, – Лида.

– Чего вы там? – спросила она, начав принимать поднимавшегося снизу Руслана, страхуя его и выбирая веревку. – «Зеркало», что ли? – еще раз спросила она.

– Оно, – ответил Володя. Они с Сашей все еще смотрели вверх, стояли неподвижно. Подошел и Руслан. Едва его крепкая голова, посаженная на короткой шее, показалась над скалами, он спросил:

– Что? «Зеркало»?

Ему никто не ответил. Все стояли и смотрели вверх…

…Обвешанный, как старьевщик, всяким альпинистским скарбом – связками крючьев, лесенками, репшнурами, карабинами, Саша начал подъем. Он лез вдоль хорошо просматривающейся трещины, быстро обрабатывая ее, загоняя в щели то деревянные клинья, то крючья. Снизу внимательно страховал Володя. Все это было достаточно сложно, но и достаточно обычно. Иногда Саша встречал старые крючья – год назад здесь шел Сеня Чертынский. Крючья прочно сидели в стене, но Саша не пользовался ими – бил свои. Иногда снизу спрашивал Володя: «Как там?» Саша отвечал: «Нормально». Вот и весь разговор. Наконец и нижняя площадка и стоявшие на ней скрылись, и перед Сашей предстала настоящая стена «зеркала» – уходящие ввысь гладкие и отполированные, блестящие под солнцем скалы, над которыми нависали «балконы». Их галереи, состоявшие из трехметровых потолков, казалось, вот-вот рухнут вниз. Печально, но и трещина вскоре кончилась. Саша, повиснув на стременах, внимательно разглядывал стену.