Альтернатива

- Нет, спасибо, – Маринка положила книжку назад на лоток. Озадаченная, она медленно побрела по думскому коридору. Почему-то вспомнились слова Ленина про политических проституток. Здесь получается что-то похожее - политик встаёт в позу «чего изволите?», а электорат ему платит, только не деньгами, а голосами. Ну нет, на это она не подписывалась! Ладно ещё Руднев – для него это просто техническая работа. Но Черенков-то! С самого начала он произвёл на неё впечатление человека, имеющего твёрдые принципы и убеждения. Нет, надо с ним на эту тему поговорить, и немедленно! Она зашагала по коридору быстрее.

6.5.

Черенков был у себя в кабинете - пил чай с Рудневым.

- Компанию составишь? – спросил он Маринку. Она не стала отказываться, хотя только что пообедала – за чашкой чая проще вести откровенный разговор. Электрочайник ещё не успел остыть. Маринка достала из шкафа свою кружку, бросила в неё чайный пакетик и залила водой. А вот с чего начать разговор? Но Сергей Михайлович заговорил первым:

- Мне тут Евгений Александрович сказал, что ты интересуешься идеологией нашего движения?

- Да, в регионах хотят какие-нибудь материалы, – облегчённо вздохнула Маринка, – И сама бы почитала – для общего развития.

- В принципе литература есть, – Черенков показал на книжный шкаф, – Вот, например, профессор Гришин написал книжку про информационное общество. Это, конечно, не предвыборная платформа, но там много толковых мыслей.

- Я так понимаю, что идеология движения должна выбираться с учётом политической конъюнктуры? – осторожно поинтересовалась Маринка.

- Ну можно и так сказать, – кивнул Черенков. Маринка напряглась – вот оно! Черенков отхлебнул чай и продолжил, - Политики должны выражать мнение общества, иначе у них не будет поддержки электората. Но ни в коем случае не заигрывать с избирателями. Понимаешь, должна быть искренность. Нельзя агитировать за то, во что сам не веришь. Вот я, например, не стал бы агитировать за коммунистические идеалы. Да, когда-то я был в коммунистической партии, и, как и все, изучал марксизм-ленинизм. Может, из-за того, что добросовестно изучал, я в нём и разочаровался. Там есть внутренние противоречия. А главное – сама реализация эти идеи порядком скомпрометировала. И так же я не приемлю национализм во всех его проявлениях.

- А если эти идеологии позволят получить голоса избирателей? – Маринка наконец-то задала мучивший её вопрос.

- Ну есть же какие-то собственные принципы, – не заметил подвоха Черенков, – Кроме того, я довольно много ездил по стране, и когда служил, и уже когда стал депутатом. Поэтому могу судить по собственным впечатлениям – коммунистические и националистические идеи не имеют большой поддержки в обществе. Вот что объединяет наш народ?

Он внимательно посмотрел на Маринку. Она в недоумении поставила чашку и оглянулась по сторонам. Руднев равнодушно размешивал сахар в своей чашке. Получается, вопрос обращён к ней.

- Территория? – неуверенно спросила она, – Или история?

- Русский язык! – похоже, Черенкову понравилась её реакция. Он довольно улыбнулся и ещё раз повторил, - Русский язык! Общий язык подразумевает общую терминологию, а это, в свою очередь, уже вызывает общую систему ценностей – хотим мы этого или нет. Вот коммунисты в своё время хвастались: создана новая историческая общность – советский народ. А ведь этот советский народ весь поголовно говорил на русском языке. И за границей до сих пор всех выходцев из бывшего СССР упорно называют русскими – хоть украинца, хоть татарина, хоть казаха. А почему? Потому что говорят по-русски. Так что тут коммунисты, как обычно, в свои достижения записали то, к чему имеют слабое отношение.

- Но ведь в Советском Союзе изучение русского языка было обязательным во всех республиках? – перебила его Маринка.

- И тут причина перепутана со следствием, – снова улыбнулся Черенков, – Ещё в советские времена я был в доме отдыха в Эстонии. Надо сказать, что они русских тогда недолюбливали, и на русском языке говорили только в случае крайней необходимости. И вот к ним приехали практикантки из Каунаса, это Литва. А там даже в те времена по-русски говорили от силы процентов десять населения. И вот у них возникла проблема – как с эстонцами общаться? Литовский и эстонский языки очень сильно отличаются. И довольно быстро они перешли на общение на русском языке. Ведь не зря же тогда говорили: русский язык – язык межнационального общения. Да, в республиках были школы с преподаванием на местном языке, и школы с преподаванием на русском. Но родители предпочитали отдавать детей в русские школы. Потому что потом было больше возможностей – можно было устроиться по всей стране, а не только в своём ауле. Особенно это касалось технического образования. Я знаю, о чём говорю - в моей дивизии было много выходцев из союзных республик.

- Сергей Михайлович! – Маринка снова попыталась проявить инициативу, – Так в чём заключается идеология нашего движения?

Черенков глянул на часы, но затем, махнув рукой, поставил чашку на стол и поудобнее устроился в кресле.