Альтернативная анатомия (СИ)

Я мрачно созерцала лица лекарей, которые откровенно жалели, что совершили эту ошибку в своей жизни. Они поняли, что призвали не родителей, а, как минимум, дьявола, и чтобы их отсюда выдворить, понадобится экзорцист. За экзорциста сошёл местный плечистый медбрат Мишаня, который отчасти грубой силой, отчасти уговорами-таки изгнал моих безумных родичей за пределы заведения.

Пока все это происходило, мы с биологом остались одни в палате. Он тоже выглядел довольно странным образом, видно, стоял и осознавал, диалога с какой дичью он избежал благодаря досадному инциденту.

– Занятные у тебя родственники, – Пономарёв все-таки тихонько прыснул в кулак. – Давай я помогу тебе спуститься.

– Нет! Мне нужно такси, я поеду к отцу!

– А это кто был?! – искренне ошалев и тыкая в сторону двери, спросил биолог. – Протопоп Аввакум?

– Как это кто, – я развела руками, будто собираюсь сообщить самую очевиднейшую из истин. – Это Севка.

– А, всего лишь Севка, – Пономарёв старательно сделал вид, что он только что все понял и очень в теме.

– Отчим это, я с отцом живу, – пробубнила, нашаривая телефон в портфеле.

– Да вызову я тебе такси, успокойся, – биолог опустился на койку рядом со мной, тяжело вздыхая.

Он уже успел снять пиджак и галстук и выглядел, к тому же, жутко вымотанным. И я, вообще-то, была ему очень благодарна за то, что не бросил. А он, оказывается, хороший мужик.

– Я хочу язык себе проколоть, – неожиданно сообщила я, придвигаясь к краю.

– Ты одурела, что ли? – несчастно спросил Пономарёв, намекая явно на то, что я недалеко ушла от своей родни.

– Ну как бы… меня, получается, машина чуть не сбила. Нет, сбила, конечно, но не насмерть. А у меня вся жизнь перед глазами пролетела. И я хочу проколоть язык.

– Я немного не понял, как это связано.

А между тем, это очень тесно было связано. Когда ты оказываешься в непосредственной близости от того, чтобы откинуться, понимаешь, что надо делать всё, о чём мечтал; все безумные идеи, все вдохновляющие – ничего нельзя откладывать на потом. Даже такую ерунду, как проколоть язык.

Я уже было собиралась подняться, потом поняла, что, пытаясь опереться, положила свою руку на его, потом, что не хочу ничего менять.

– Вообще-то, мне просто особо не с кем было поделиться.

– Напугалась-то как, – он со снисходительной улыбкой потрепал по волосам, а у меня аж сердце зашлось.

– Ну, вызывайте уже такси-то, – едва слышно брякнула я, отводя глаза в сторону.

Пока он этим занимался, я по-тихому запечатлела его трагический профиль у окна на телефон, - ещё, вестимо, долго не увидимся. Ну и да, пора открывать счётчик бредовых идей, которые приходят в мою голову от большого испуга.

Следующие пару недель я, аки затворница, сидела дома, изредка навещаемая соседкой тёть Любой, которая помогала мне с готовкой и вообще по дому, и одноклассниками, которые приносили домашние задания и всякие вкусняхи. Гостя, явившегося в воскресенье и разбудившего меня настойчивым звонком в дверь, я не ждала.

– Твой завуч меня ненавидит, – с порога заявил Пономарёв, – доброе утро.

– Однако, здравствуйте, – я растерянно отковыляла в сторону, пропуская его внутрь.

– Она колебала мой мозг с энергией, не свойственной её возрасту, – спокойно продолжил тот, прислоняя к стене портфель. – Как же тебя угораздило с этим выпускным? Требовала от меня визита к твоим родителям под сотнями разных предлогов, в конце концов прислала проконтролировать твоё домашнее задание. Прости, что без предупреждения, но, как ты помнишь, у школы всё ещё нет твоего номера телефона.

– Насчёт выпускного… – я понурила голову. – Скажите ей, наверное, что я напишу отказ и всё такое.

– Я не выдержал этой пытки, так что теперь можешь зажигать.

– В смысле?

– В смысле, я заплатил за твой выпускной. Ты в комнату меня пустишь?

– Как это, вы заплатили?! Я… я вам дам… В смысле отдам… Когда отец вернётся!

Как же безумно неловко, он что, с ума сошел?

– А куда он делся? – как бы между прочим поинтересовался Пономарёв, озираясь по сторонам.

– Загулял. И на звонки не отвечает. И здесь ничего удивительного, у него это довольно часто бывает, – прокряхтела я, прыгая вдоль стены в сторону комнаты.

Я думала, он вернется раньше, и я успею заплатить, но… Но не судьба.

– Почему ты так странно говоришь? – подозрительно уточнил биолог, следуя за мной.

– Я его все-таки проколола. Нагрела иглу и готово, а пирсу по интернету заказала, – гордо сообщила я, стремительно теряя равновесие.

– Идиотка, – заключил биолог, удерживая меня от падения на коридорную тумбочку. – Нога-то болит?

– Болит, но уже меньше. Со следующей недели снимаю гипс и возвращаюсь в школу. Вы будете ра-ады видеть меня на своих уроках, я, вон, тут почитываю, – кивнула на учебник биологии на столе, но это всё равно прозвучало больше, как угроза, нежели как радужное обещание.

– О, безусловно, – согласился биолог, принимая у меня тетрадки с заданиями и возвращаясь в коридор. – Я оставил тебе новый список дел, там все расписано по предметам.

– Что-то вы быстро покидаете мою скромную обитель, – я не очень вовремя вспомнила про гостеприимство. – Может, чаю, кофе, винишка?