Альтернативная анатомия (СИ)

Некоторое время поболтав с Гамбино о последних новостях, Денис откинул телефон в сторону, подняв столп пыли. Нельзя было уныло спиваться в Воронеже. Салвиния была жива, чего на первое время хватало. Конечно же, все свою причастность отрицали. «Маленькая семья», — говорят, — «Всегда можно информацию найти». Громов прекрасно понимал, что предстояло много дел.

***

Через некоторое время Добродетель вышла на Дениса сама. Предложила сначала задание, какое-то нейтральное, не связанное с кровопролитиями. Хорошо заплатила, и Громову пришлось принять, чтобы расчитаться с медицинскими счетами матери в следующем месяце. Затем Козлов лично предложил ему постоянную работу.

— И смени имидж, — напомнил он. — Мы не Салвиния, и не сможем покрывать тебя. Оставишь улики — и из клетки тебя будет не так-то просто вытащить.

Несколько лет Денис исправно работал на «Добро», периодически увеличивая количество трупов за своей спиной. Всю семью Пинто он засчитал, как убитых им самим, а потому общее число стало просто сумасшедшим. Аффари, действовавшие поблизости, ни в чём себе не отказывали. Как отпетые террористы, они следовали своей идеологии, так что Громов не чувствовал вины, когда убирал кого-то, связанного с ними. За Добродетель тоже особо не переживал, не стесняясь оставлять подсказки и тем, и тем. По его мнению, было бы здорово, если две бешеных семьи истребили бы сами себя. А они довольно резво к этому шли.

Один раз Дениса даже взяли с поличным. Из Владимирского Централа его спасли Добродетели через пару месяцев заключения. Задержку объяснили тем, что пришлось скрывать его от баз данных, чтобы в Салвинии не узнали о таком событии. Десятый разряд попавшийся хоть раз уже точно бы не получил. «Вызволили только потому, что ты слишком хорош». Такая формулировка Денису нравилась.

— Ну как тебе Владимирский Централ? — шутил потом Гамбино, успевший перепугаться от долгого отсутствия товарища.

— Ветер северный.

Андреа заливисто смеялся в ответ, и Громов искренне радовался. Сам он находился между двух огней, продолжая быть тайным оружием на стороне Добродетели. Платили хорошо, работы давали мало, достаточно свободного времени. Говорят, за ним даже закрепилась кличка «Добрый Пёс». Никто не знал, кто он и как он выглядит, но все боялись. Всё шло как нельзя более удачно, и раздувшийся добродетельный змей уже хотел было укусить свой хвост. Но в один день Козлов лично пришёл к нему снова.

— Сядь. Говорят, что талантливый человек талантлив во всем. У меня есть для тебя одна единственная работа, и ты должен выполнить её как нельзя более качественно. Ты видел мою дочь?

— Издалека, а что? — напрягся тогда Денис. Не зря.

— Что насчёт таланта учителя?

***

Дима вскоре после уничтожения его семьи переехал в один из домов Buon Affare и был принят там тепло. Он порой наблюдал за тем, как сын Заславского, местного босса, молотил кулаками боксёрскую грушу в спортивном зале. Тот всегда так делал, чтобы выпустить пар. Удары у него были — хоть куда, хотя парнишке только исполнилось шестнадцать. Синяки после его «дружеских тычков» оставались на неделю. Он упрашивал брать себя на все дела, на которые ездил его отец. Ходил следом, как юный консильери.

Однажды Заславский-старший подошёл к нему и сказал, мол: «Если однажды ты поймёшь, что не хочешь больше иметь какое-либо отношение к мафии, если ты захочешь уйти, просто скажи мне. Меня мучает совесть, и я считаю, что это не совсем честно, что я оставил тебя здесь, в то время, как… не важно, в общем. Выбор за тобой».

После этого 17-ти летний Артёмка снёс эту грушу с цепей, как Капитан Америка в свои лучшие годы. Дима повесил её обратно, и парень выместил тогда свой гнев.

— Он считает, что я недостаточно хорош, может, недостаточно силён?

— Я не думаю, что в этом дело, Артём. Он просто предлагает тебе выбор.

— За талантливых людей держатся, ими дорожат, — скалился тот. — Им никогда не скажут, «если хочешь идти — иди»!

— «Если хочешь забыть — забудь»…

— Что? Да ты издеваешься? — Артём в последний раз влупил по груше и ушёл из зала. — Я не сдамся!

Дима улыбнулся, глядя ему вслед, и вспомнил юного упёртого Громова. «Как жаль», — думал мужчина. — «Что мы выбрали разные стороны».

Заславский-старший часто приходил обсуждать какие-то детали. Информации, добытой такой большой ценой, хватило, чтобы временно прижать Добродетель к стенке. Ещё и какой-то неизвестный доброжелатель периодически подкидывал полезные наводки. Ничего сверхъестественного, но лишними они не были.

— По поводу Артёмки, — как-то раз сказал босс Аффари. — Ты выучи пару приёмов качественного вырубания, а?

— Чего? — удивлённо протянул Дмитрий.

— Да он иногда слетает с катушек, слов не слышит. Говорят, можно усыпыть человека на короткое время хлороформом, но эффект там не сразу, успеешь хук с правой получить. Если в моё отсутствие рванёт куда-нибудь, как чёрт, найди способ — запри ненадолго, пока адекватно разговаривать не начнёт.

Когда Дима удивлялся очаровательной в своей жути отцовской любви, он даже не подозревал, как сильно это однажды ему пригодится.

***