Альтернативная линия времени

Я мысленно разобрала весь наш предыдущий разговор. Обе женщины были несомненно открыты радикальным идеям, но при этом обладали здоровым скептицизмом. Они выступали против насилия и сектантства. Поэтому я решила рискнуть.

– Выложу все начистоту. Я путешественница. В моем настоящем ученые обнаружили неопровержимые доказательства того, что Люси Парсонс была афроамериканкой. Бывшей рабыней.

– Афро… американкой? – попыталась разобраться в незнакомом термине Асиль.

– В твое время специалисты изучают женщин? – У Софы озарилось лицо.

– Да. Больше того… Меня отправила в прошлое группа тех, кто изучает историю женщин. – Мне очень хотелось надеяться, что я не совершаю страшную ошибку. Но если я собиралась получить помощь Асиль и Софы, они должны были знать правду.

Усевшись на полу, Софа разгладила воротничок и снова наполнила стаканы джином.

– Так. Выкладывай нам всё.

Я откашлялась, заметно нервничая.

– Я геоученый, и я стараюсь отредактировать линию времени.

Асиль и Софа ахнули, уставившись на меня. Делать подобные признания было категорически запрещено, даже если речь шла о завербованных сторонниках. Хронологическая академия еще не была основана, однако сознательное исправление истории грозило отлучением от Машин.

– Я не могу рассказать вам всего, но я была свидетелем того, как мужчины-путешественники пытаются лишить женщин права на образование. Пытаются контролировать наши тела, порой со смертельным исходом. И я хочу их остановить. – Снова подумав про Беренис, я с трудом подавила прилив ярости. – Я прибыла сюда, потому что те, о ком я только что упомянула, похоже, черпают вдохновение у Энтони Комстока. Я не думаю, что он является их руководителем; он для них скорее путеводный маяк, в историческом плане.

Женщины переглянулись. Софа покрутила в руке стакан, однако пить не стала.

– С подачи Комстока в Нью-Йорке арестовали мою подругу Пенни. Он… Когда она проводила операцию аборта, он схватил ее и пациентку, силой притащил обеих в полицейский участок. Пациентка умерла от потери крови на полу в участке, а Пенни покончила с собой, чтобы не отправляться за решетку.

Я была потрясена.

– Я слышала, как Комсток выступал в Нью-Йорке с речью, в которой похвалялся, скольких врачей, делавших аборты, довел до самоубийства. Но тогда я решила, что он сказал это лишь для красного словца.

Софа молча покачала головой, и я поняла, что она на грани слез.

– Извини, – мягко промолвила я. – Вот почему я хочу осуществить это редактирование и остановить тех, кто идет по стопам Комстока.

– Это крайне трудная задача, – угрюмо пробормотала Асиль. – Комсток – специальный агент почтового ведомства. Он имеет право вскрывать любую корреспонденцию и арестовывать отправителей, если сочтет письма непристойными или оскорбительными.

– Он выискивает как раз такие брошюры, какие пишешь ты, Софа, – кивнула я. – Ему удалось убедить нескольких судей в том, что любая информация о контроле рождаемости является непристойной.

– Знаю. – Подойдя к окну, Софа понуро уставилась на пустынную улицу. – И очень стараюсь не попасться ему.

– Как ты намереваешься осуществить редактирование? – спросила Асиль.

Мне отчаянно хотелось изложить весь свой план, однако я и так уже нарушила слишком много правил. Раскрывать будущее считалось противозаконным в большинстве исторических эпох. Кроме того, это было жестоко: люди лишались возможности действовать самостоятельно. Разумеется, кое-кто из путешественников делал это, однако нарушать закон я не собиралась. Мне нужно было найти способ объясниться, не причинив никому вреда.

– Сейчас Комсток разрабатывает законы, которые будут существовать на протяжении нескольких поколений. Но мы не можем остановить его напрямую. Я уже пыталась это делать, с анархистами. Нам нужно каким-то образом опорочить его идеи, сделать их отталкивающими в глазах широкой публики.

Асиль кашлянула так, как делала это в театре, когда начинала терять терпение.

– Очень хорошо, но, как я уже спрашивала, что конкретно ты собираешься сделать?

– Комсток планирует выйти за пределы Нью-Йорка и пройтись крестовым походом по всей стране. Он заявлял об этом неоднократно, в разных местах. Речь идет о публичных действиях. Теперь вы понимаете, почему его очень-очень заинтересуют театры «Мидуэя». – Только это я и могла раскрыть без того, чтобы отклониться на опасную территорию.

– Он уже добился закрытия нескольких театров в Нью-Йорке, так? – спросила Асиль.

– Совершенно верно. И нескольких баров. Однако «Мидуэй» может стать переломным моментом. Если мне удастся помешать работе Комстока здесь, думаю, я смогу осуществить редактирование. Но одной мне это не под силу.

Выражение лица Софы из подавленного стало озорным.

– Я в деле!

– Вот как? – Асиль колебалась. – Я хочу сказать, ты мне нравишься, Тесс, но я тебя почти не знаю.

– Я все прекрасно понимаю. Пока что мы можем ничего не делать. Я прошу только, чтобы вы держали глаза открытыми на тот случай, если в «Мидуэй» заявится Комсток или если здесь вдруг покажутся ребята из Ассоциации молодых христиан.