Альтернативный чемпионат фабулы по прозе 2015

О, вот и они, дождалась! Мальчишечка лет восьми, худенький, бледный, глазки запавшие. Рядом – такая же славная девчушка, только крепенькая, здоровая. И папа с мамой. Сюда, мои хорошие, сюда, здесь я! Куда же вы повернули? А, понятно, вам сейчас дурака-Барсика навязывать будут. Он большой, красивый, дымчатый, глаза жёлтые, а мозгов нет… Только жрать и спать. А мальчишечка-то не дурак совсем, хоть и человек: головой качает, не хочет Барсика – понимает, что этот толстый дурень лечить его не собирается! Ох, за версту я чую, беда у тебя, малыш! И болезнь твою вижу, которая по ночам тебе головку разрывает, и маму твою, измученную и отчаявшуюся, и папу, что из последних сил держится, и сестрёнку, по ночам плачущую от жалости к братику.

А Степановна опять не туда тянет, даже до неё не доходит ещё, что только я им нужна… Ведь возьмут сейчас кого-то, только намучаются. Ну, уловите же кто-нибудь мой сигнал! О, я же говорила, среди людей только дети, пока не выросли, нас понимают! А потом по ихним, людским меркам, они взрослеют и мудреют. Хороша мудрость – кошек не понимать совсем!

Вон, оглядывается, заметил, как я по клетке бегаю, только силёнок совсем нет у него, ни до кого достучаться не может, но тут сестрёнка его, рысик-белобрысик в конопушках, что-то у братика спрашивает, рукой в мою сторону показывает, а потом мамку за руку – дёрг, и ко мне!

– Ничего не понимаю, – Степановна задумчиво смотрит вслед уходящей семье: папе с мамой, радостно подпрыгивающей сестрёнке, и её братику, вцепившемуся в трёхцветную, дикую, ни к кому не приближавшуюся кошку, сидящую у него на руках и мурлычущую на всю округу…

Ну, вот, наконец-то я дома, у хозяев, у тех, которых так долго ждала… Всё, всё про вас, ребятки, уже знаю. С детками беседовать – одно удовольствие! Говорят, и взрослые есть, которые кошек понимают, там, в приюте Сонька рассказывала, что её хозяйка была такой, пока не померла. Мы, говорит, с ней по вечерам беседовали часто. Не знаю, я только с детьми говорить могу, и то не со всеми. Степановна, на что добрая, а разговаривать не умела и меня не понимала…