Альтерверс

— А если не приведёт?! Сколько существует миров где СКВП открыло все документы и это кончилось войной? А сколько существует миров, где это пошло на всеобщее благо? Раскалов, наш Раскалов, просто не хочет рисковать. Он боится рисковать. Боится, потому что понимает, что придётся лишиться всего. Делиться. С Западом, с Азией. Он этого не хочет. Сейчас он — правитель. Негласный. Понимаешь? И из-за него ты вынужден мотаться сюда, а я потерял… — глаза Матвея наполнились слезами.

— Ты предлагаешь его убить? Ты же знаешь, что убрав одного придёт другой и портрет Раскалова будет висеть у этого другого на стене ещё много лет.

Матвей протёр глаза и громко выдохнул. Ещё несколько секунд он приводил дыхание в порядок, а затем посмотрел на Марченко и тихо произнёс:

— Мы не заслужили такой системы, Егор. Ты знаешь… Я кажется от части понял Люция. Он наживался на них. Это неправильно. Но при этом, даже будучи предателем в глазах СКВП, он делал вещи гораздо более достойные.

— Систему невозможно исправить, Матвей. Ты это знаешь и я это знаю. Многие недовольны положением дел в СКВП. Многие хотели бы уйти, но не могут. Их просто пристрелят, как бешенную собаку.

— Именно поэтому нужно создать свою систему. Более либеральную. У нас есть опыт, у меня есть деньги. У тебя есть технология здесь.

— Да, но за нами сразу же начнётся охота.

— Только в том случае, если охота не начнётся за ними. Мне всё-таки придётся вернуться домой. Я поговорю с людьми. Ты поговори. Здесь мы можем создать наш штаб. Условия все есть, не думаю, что местные заметят наше присутствие. А если и заметят — мы скажем им как есть. Они имеют право знать. Как имеют право знать наши. Боже, я столько лет жил чужими иллюзиями и теперь, наконец, впервые, я понимаю куда мне идти. Мы дадим выбор. Те, кто захотят смогут последовать за нами, а те кто нет — должны навсегда забыть о СКВП и подобных организациях.

— Это слишком опасно, Матвей. Заявив во всеуслышание такое, мы рискуем нарваться…

— А не заявив, — перебил друга Матвей, — мы поддерживаем систему, которая губит людей. Я не хочу быть частью этой системы. А ты? Ты хочешь?

Егор поднялся с дивана и подошёл к двери. В соседней комнате сопел его сынишка, которого он любил больше всего на свете. Марченко задал себе вопрос: хочет ли он, чтобы его ребёнок рос в мире, где правит подпольная организация, имеющая возможность одним действием разрушить целый строй. И он ответил себе на этот вопрос.

— Нам предстоит много работы, Матвей.

— Очень много.

— У нас может не получится.

— Может.

— Нас могут убить.

— Нас всегда могут убить.

— Надо вернуться домой. Поговорить с нашими. Я накидаю список тех, кто может переметнуться на нашу сторону. Нужно куда-то вывезти наших близких. В какое-нибудь безопасное место.

— Я знаю такое место. К10—11. Десятая классификация. Я выполнял там задание года полтора назад и отлично сдружился с агентами местной службы.

— Они нас не сдадут?

— Их верхам тоже лучше ничего не сообщать. Но там есть люди, которым я могу довериться. Перевезём твоих туда. Я поговорю с отцом, попробую их с Лизой тоже переправить.

— А если… — Егор замялся на долю секунды, — А если у нас ничего не получится?

— Тогда мы будем умирать с мыслью, что это делалось не зря. И обязательно найдутся те, кто продолжит наше дело.

8

Следующий день, когда-то напарники, а теперь друзья, оперативники Службы контроля вселенских перемещений выписывали одну за одной фамилии тех, кто может присоединиться к ним. Старожилы организации сочтут их революционерами. Теми, кто хочет уничтожить строй, который работал как часы уже несколько десятилетий, а им, пожилым и верным, придётся уйти в сторону, отказавшись от насиженных мест. Им придётся отказаться от денежных бонусов, от возможности возить молодых супруг не на курорты, в дивные миры, чтобы произвести впечатление. Им придётся отказаться от власти, которую они, старожилы, считают своей собственностью и распоряжаются ей как им угодно.

Фёдоров и Марченко вдохновились примером системы организации в других объектах. Матвей несколько раз говорил Егору об Императорской Службе Параллельных Вселенных, о том, как жители того объекта могут пользоваться ей, словно туристическим агентством. Несколько раз делал акцент, что в их аббревиатуре отсутствует слово «контроль», и хоть он и необходим, всему есть разумные рамки. Егор внимательно слушал, кивал, прокручивал в голове сколько всего они могли бы сделать. Марченко практически никогда не был в других классификациях, кроме седьмой. Для него рассказ Матвея выглядел скорей как сказка, небылица, которая на самом деле имеет место быть.