Алу: так плачет ветер

— Упрямец, — покачала она головой и отпустила его руку, после похлопав по ней пару раз. — Не грусти, я прожила прекрасную жизнь. И благодаря тебе этот дом всегда был наполнен теплом. Ты ведь знаешь, что я ни на мгновение не пожалела, что забрала тебя к себе?

— Знаю, — прохрипел Магнум, чувствуя удушающий ком в горле. Слёз не было, лишь грудь сдавило так сильно, словно весь замок Кастелло Марэ рухнул на него. Смерть пришла совсем не на тот порог, на который он ожидал. И эта несправедливость разозлила его. Почему какому-то сумасшедшему старику отпущено куда больше времени, чем тётушке Магнума? Она ни разу не дала ему усомниться в его месте в этом доме. Она была его опорой, она строго следила за его обучением, когда он решил поступать в академию. Поддерживала и всегда гордилась. Но вместе с тем она давала ему свободу, давала дышать самостоятельно. Её заботы всегда было достаточно, она верила в его силы и позволяла всего добиваться самостоятельно, всегда оставаясь поблизости на случай, если ему понадобится поддержка.

— Всё будет хорошо, мой мальчик. Наконец, спустя столько лет, я встречусь со своим Максимилианом, — в глаза её пробралась грусть. Магнум не знал её мужа, она овдовела ещё до того, как взяла его к себе. И так больше и не вышла замуж, хотя он знал, что некоторые мужчины ухаживали за ней.

Они сидели, глядя на медленно угасающее пламя в камине. Также медленно угасала и её жизнь. Чувство вины застряло где-то в глубине груди Магнума, но он старался его не показывать. Тётя Ирма не одобрила бы этого. Он не мог повлиять на наследственное заболевание, но это не мешало ему ощущать, что он сделал для неё недостаточно.

Спустя полчаса Магнум покинул её комнату. Печаль окутала его сердце и застыла, сжав его в своих прочных тисках. Тётя — гордая женщина, и он не хочет на закате её жизни из-за своих эгоистичных чувств заставить её в этом усомниться. Но он пообещал себе обязательно приехать через два месяца.

Магнум постоял в коридоре несколько минут, глядя на дверь, за которой наверняка уже крепко спала госпожа Лунар. День выдался долгим, и она разбита из-за сути проклятия. Ему почти до боли вдруг захотелось оказаться с ней у камина, в этой тихой, мирной обстановке, где каждый из них мог бы придаваться своим печалям. Отдельно, но всё равно вместе. Но он, конечно, не посмел её разбудить.

Флос-Вина снова вышла из комнаты. Теперь её грустный взгляд стал понятен. Видимо, что-то почуяла своей магией фоксов. Магнум молча кивнул ей, спускаясь вниз. Она последовала за ним, шурша юбками. До этого момента ему редко приходилось видеть её такой тихой.

Они оказались в креслах у камина, Флос-Вина разлила крепкую настойку, которую тётушка Ирма хранит в тумбочке вместе с бокалами.

— Она умирает, — слова застыли в воздухе, как проклятие. Зависли над Магнумом тупым мечом, который будет медленно убивать его своими ударами. Но это не проклятие. Это жизнь, человеческая жизнь. Для кого-то всего лишь, а для него такая важная.

— Мне жаль, — искренность подруги не подлежала сомнению. Флос-Вина могла быть разной, порой даже циничной, но жизнь она всегда ценила превыше всего.

— Целители сказали, не больше трёх месяцев, — вздохнул он, потерев лоб. — Я должен был стать для неё лучше. Я захотел остаться, но она не позволила.

— А она старалась быть лучшей для тебя. Вы два упрямых барана и стоите друг друга. Тётя Ирма хотела, чтобы ты был сам собой. И ты это сделал, погрузившись в свои исследования. Она же прожила долгую жизнь и кажется вполне довольной.

— Так и есть, — вздохнул Магнум.

«Я никогда не была одинока. У меня был ты. И мне необязательно видеть тебя, чтобы знать это. И я бы хотела, чтобы кто-то был у тебя» — вновь прозвучали в голове её слова и вспомнилось тёплая шершавая ладонь.

Прикосновения в их маленькой семье случались редко, обычно поддержка выражалась горячей чашкой чая по утру или новым шарфом, редкой книгой. Они легко понимали друг друга через такие простые жесты. Но Магнум всё же не мог не жалеть, что не дал ей большего. Как следует не поблагодарил за то, что однажды она появилась в доме его отца и, глядя на беспорядок, царивший вокруг, забрала его к себе. Двадцать пять лет назад её коса была золотисто-рыжей, с примесью седых прядей, а взгляд ярко-голубым, как и у его отца, но с другим содержанием. Тётушка Ирма смотрела не сквозь него, она всегда его видела. Она всегда шла вперёд и добивалась блага для него. И он старался отвечать ей тем же.

— Я думаю предложить Алу пойти со мной в Лисьи земли, — сказала Флос-Вина, когда молчание затянулось. Это отвлекло его от горько-сладких воспоминаний. Магнум взглянул на неё, ощущая, как всё внутри сжалось, словно от удара, и нахмурился. Чужаков в Лисьи земли не пускают, только фоксов.

— Не смотри так, ей это необходимо. Там она обретёт себя. Фоксы часто выстраивают поверхностные отношения, но мы уважаем друг друга. Уважение — это то, чего не хватает обществу оборотней, — поморщилась она.