Альв (СИ)

— На "норвед наал"? Северном языке? — переспросил Яков, хотя и переспрашивать было, собственно, не о чем. — Говорил когда-то… давно… Я… — говорить об этом было трудно, но Яков понимал, что Альв он может и даже должен хоть что-нибудь рассказать. — Я ушел отсюда тридцать пять лет назад. Мне было всего десять. И, хотя я был смышленым и крепким парнишкой, получившим к тому же отличное образование, десятилетний мальчик — это все-таки ребенок. Кое-что я помню хорошо, но многое стерто временем и опытом другого мира. Язык я, скорее всего, вспомню, но многих вещей я по малолетству просто не знал. Я знаком с картой королевства, но сам я по этим землям не путешествовал, так что знаю их скорее теоретически, чем практически.

— Откуда, тогда, ты знаешь, где мой дом? — Вопрос закономерный, и Альв задала его.

— Я слышал когда-то твой говор… Был человек, он приехал из места, которое называется Альгой. Не знаю город это, местность или замок, но он сказал, что это где-то в Баварском королевстве. Он говорил, как ты. Вот и все.

— Значит, ты думаешь добраться до Баварии?

— Полагаю, это было бы правильно. Судя по платью, в котором тебя нашли и твоим драгоценностям, ты происходишь из богатой семьи. Скорее всего, дворянка. Правда, меня смущают твои способности… Но, по-моему, в этом мире колдовство не редкость и не выдумка.

— Каков же твой план?

— Ночь проведем в хижине, а с утра выйдем в путь. Доберемся до Ховахта, сядем на корабль… — озвучил Яков свой план. — Морем из Ховахта можно добраться до Дании. Или сразу на север Германии. Там, вроде бы, лежат цивилизованные страны. Города, дороги, почтовые станции… Думаю, мы сможем добраться до Баварии, ну а там… Может быть, в родных местах к тебе вернется память, или мы найдем твоих родных. Ну, а нет, так устроимся где-нибудь в торговом городе, и я открою школу фехтования… Ну, или еще что.

2. Среда, пятнадцатое марта 1611 года — водена[17], двадцать третий день месяца марта или мерз

Хижина оказалась необитаема, но не заброшена. Крыша из прутьев и дерна, чистый земляной пол, дверь на кожаных петлях, и очаг, сложенный из камней. Скорее всего, это было жилье пастухов, но сейчас, не в сезон, и хижина пустовала. Оно и к лучшему. Нет свидетелей, и не надо пытаться изображать из себя того, кем пока не являешься — человеком этого мира.

Яков набрал сухого валежника — его здесь, вдали от жилья, было много — развел огонь в очаге и приготовил ужин. Альв этого делать или не умела, или попросту не захотела. Настроение у нее было странное: вроде бы, спокойна и невозмутима — просто сфинкс какой-то, а не живая девушка, — но с другой стороны, Яков чувствовал растущее в ней напряжение. Он не знал ни природы этого настроения, ни того, как он смог его почувствовать, но определенно знал, что так все и обстоит.

"Любовь?" — никогда раньше он не замечал за собой способности "читать" других людей, но, может быть, все дело в том, что Альв для него уже не просто женщина? Хотя, возможно, что для нее он просто мужчина.

— Как ты стал Свевом? — нарушила затянувшееся молчание Альв.

— Не сразу, — вспомнил события тех лет Яков. — Тогда в Себерии как раз случился недород, и это практически сразу после не слишком удачной войны со Швецией и Нидерландами. Начались волнения, голодные бунты… И все полетело к дьяволу в пекло. Но, с другой стороны, мое появление там и тогда никто даже не заметил. Беспризорных детей было и так много. Я стал еще одним. Полгода был немым, зато, когда заговорил, то сразу по-русски и без акцента. Вот тогда меня и подобрал Илья Свев. Оставил у себя, назвал сыном и никогда не обидел напоминанием о том, что я ему не родной. Хороший человек, что тут скажешь, и мужчина правильный!

— Ты тоже правильный мужчина, — Альв смотрела на Якова, и блики огня играли в ее враз потемневших глазах. — Но правильная ли я женщина?

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Яков.

— Ты помнишь, о чем спросил твой враг Орест?

— Почему ты об этом заговорила?

— Потому что я вспомнила, как убивала того офицера, о котором он говорил. Я сделала так, — ее пальцы стремительно сжались в щепоть, но Яков сразу же увидел разницу. Эти пальцы не собирались ничего брать, они были созданы, чтобы убивать.

— Это "клюв", — ровным голосом объяснила Альв, — им я ударила того человека в висок. Мой удар способен сломать височную кость или грудину, разбить кадык или выбить плечо. Вот этими пальцами, Йеп! — Альв подняла вверх свои пальцы. — Ты представляешь, какой силой я должна обладать, чтобы ломать щепотью кости?

— Я знаю, что ты очень сильная, — примирительно ответил на ее очевидный вызов Яков. Он уже понял, что у Альв начинается истерика, и хотел ее успокоить.

— Я вспомнила, — теперь Альв сама рассматривала свои пальцы. — Вот так! — ее рука метнулась вперед молниеносным броском кобры. — И все, Йеп! Он только всхлипнул, и стал умирать. Ты ведь знаешь, что это происходит постепенно? Быстро, но не мгновенно… Я… Он умирал, а я "слушала" его уход. Ты представляешь?